– Первую часть фразы «они жили долго и счастливо», мы уже практически прошли, хотелось бы, чтобы и в жизни все закончилась так же хорошо, как и во второй, «и умерли в один день».

Сколько времени стоял этот ужасный зной, уже никто не мог сказать точно. Казалось, жители городка даже перестали надеяться на какие-то изменения погоды в лучшую сторону. Кто-то объяснял всё «Гневом Божьим, на наши грешные головы» и надвигающимся концом света. Кто-то глобальным изменением климата на всей планете, промышленными выбросами углекислого газа в атмосферу и человеческим фактором, непосредственно влияющим на все всепогодные изменения. Кто-то винил во всём американцев, проливших миллионы тонн нефти в Атлантический океан, кто-то русских по-тихому применивших климатическую бомбу, правда, не известно против кого. Но к счастью или несчастью все как плохое, так и хорошее когда-то кончается. В конце концов, в один прекрасный день, закончился и этот изнуряющий и доконавший всех зной. Уже с раннего утра небо потихоньку стало заволакивать полупрозрачными, ещё плохо сформировавшимися облаками. И как всегда, при смене погоды эта необузданная жара стала еще сильнее. Она, словно чувствуя свое непременное поражение, в лице несущегося с запада прохладного циклона, о котором уже три дня твердили синоптики, решила показать людям свое предсмертное, страшное величие. Ветер в начале дня еле заметный с каждым часом всё больше и больше набирал силу. К вечеру от раскалённого воздуха, перемешанного с пылью, песком и запахом дыма, невозможно было укрыться нигде, но ее Величество «Погода» не спешила подарить людям свое расположение. Ближе к полночи вся эта природная вакханалия неожиданно прекратилась. В небе до предела плотного, раскаленного воздуха, наполненного пылью, дымом и запахом гари показалось светлое расплывчатое пятно, которое человек лишь с богатой фантазией смог бы назвать луной. Жители городка весь день в ожидании чуда, смотревшие на все происходящие в природе изменения и теперь обманутые в своих надеждах, спешили поскорее вернуться в свои дома и квартиры.

Павлу Ивановичу не спалось. То ли от жары, то ли от напряженной работы последних дней он никак не ног, не то чтобы заснуть, а даже задремать. Устав от безрезультатной борьбы с бессонницей, доктор потихоньку, стараясь не разбудить спавшую рядом Веру Сергеевну, встал и направился на балкон. Он решил выкурить трубку, в надежде на то, что может быть табак подействует на его организм как снотворное. Удобно устроившись в стареньком, но ещё довольно крепком соломенном кресле и пуская изо рта клубы ароматного дыма, наш доктор принялся размышлять, о погоде, её не предсказуемости и всем, что с этим связано. И вот в абсолютной тишине в этом густом застывшем воздухе доктор неожиданно для самого себя почувствовал еле уловимые изменения. Атмосфера вокруг неожиданно вздрогнула так, будто где то рядом без единого звука рванула бомба, и взрывная волна от нее заставила вибрировать все предметы в радиусе ее действия. Очень скоро доктор услышал еле уловимый шум и вначале даже не обратил на него никакого внимания. Но этот звук становился все отчетливее и громче, заполняя все пространство вокруг. Павел Иванович никак не мог понять, кто или что может издавать этот странный шум. Все стало ясно, когда тихонько задрожали листья на верхушках высоких тополей под напором первого, пока не очень сильного, порыва ветра. Между тем огромная раскаленная масса воздуха, перемешанная пылью и гарью, и как показалось доктору, начисто лишенная кислорода, откуда-то сверху упала на город, стремительно набирая силу. Доктору казалось, его легким не хватает воздуха, и он вот-вот начнет задыхаться, он почувствовал себя астматиком, застигнутым приступом болезни и вдруг понимающим, что спасительного ингалятора нет под рукой. С каждой секундой он испытывал все больший и больший страх, грозивший перерасти в ужас. Неожиданно вспыхнувшая молния на несколько секунд озарила всё видимое пространство. Чтобы хоть как-то отвлечься и побороть этот внезапный приступ животного страха, Павел Иванович начал считать, пытаясь определить, как далеко находится грозовой фронт. Раз, два, три… двадцать два, гром и тут же новая вспышка. Раз, два три… двадцать один, снова гром и вспышка. Очень скоро яркий свет от молний практически переставал гаснуть, небо бороздила фантастическая, причудливая паутина, все время меняющая форму. Гроза гремела уже со всех сторон, вот только долгожданного дождя, почему-то, все не было. Доктор поймал себя на мысли о нереальности происходящего. Он не узнавал собственный двор. Его охватило какое-то странное волнение и страх от всего происходящего вокруг. Забыв обо всём на свете, впав в какое-то животное оцепенение, Павел Иванович смотрел на это буйство природы, не отрывая глаз. Без единой капли дождя всё это выглядело весьма странно и даже страшно, и невероятно неправдоподобно. И вдруг Павел Иванович увидел уж и совсем удивительную вещь! Как ему показалось, само небо вдруг решило рухнуть на землю. Высоко над головой появилась плотная темно-серая масса, подсвеченная уличными фонарями, простиравшаяся на всё видимое пространство и уходящая в никуда чуть выше линии горизонта. И вся эта огромная серая масса с бешеной скоростью падала на землю. Лишь когда первые крупные капли коснулись земли, доктор с огромным облегчением сказал самому себе: «Это то, о чем все мы так долго мечтали! Это то, на что мы все перестали надеяться! Долгожданный и чудесный дождь»! Спустя мгновение этот дождь, сопровождаемый ветром почти ураганной силы, уже лил с африканской мощью тропического ливня. Через пару минут его капли выбили из атмосферы все вредные примеси, выбили запах пыли и гари. А воздух, пахнущий свежестью и озоном, сладким и усыпляющим нектаром ворвался в легкие Павла Ивановича. Всё напряжение последних недель, как-то сразу навалилось на него и почувствовав чудовищную усталость, кое-как дойдя до кровати, он рухнул на неё в объятия Морфея. Голова ещё не коснулась подушки, а Павел Иванович уже спал. Он заснул сном младенца, не слыша ни ветра, ни шума ливня, ни раскатов грома не прекращающихся ни на минуту. Так он спал только в далёком детстве, не обременённом ни какими заботами или проблемами.

Утром, если бы Вера Сергеевна вовремя не разбудила мужа, он, наверное, проспал бы до самого обеда. Наскоро позавтракав и прихватив с собою пару бутербродов, наш добрый доктор отправился на работу. Прекрасная погода, наконец вернувшаяся в его ставшим родным городок, превзошла все ожидания. Ливень, шедший всю ночь, преобразил город до неузнаваемости. Вся серость пыльных улиц, всё уныние на лицах прохожих исчезли в одночасье. Казалось, город помолодел и расцвёл яркими красками. Павел Иванович поймал себя на мысли о том, что он идёт на работу абсолютно с таким же настроением, с каким он шёл туда первый раз, когда-то много лет назад. Предчувствие того, что сегодня обязательно должно случиться что-то хорошее, не ординарное, из ряда вон выходящее не покидало Павла Ивановича. Уже издали заметив на крылечке возле входной двери одиноко стоящую фигуру Фёдора, доктор прибавил шагу. Предчувствие его не обмануло. Подойдя ближе, доктор отметил странную бледность молодого человека, а в выражении его лица читалось растерянность. Глуповатая улыбка то появлялась, то исчезала с физиономии практиканта. Губы подрагивали, глаза постоянно двигались, не концентрируясь ни на одном предмете. Он даже не заметил доктора, почти вплотную подошедшего к нему. Павел Иванович с минуту наблюдал за студентом, пытаясь понять, что с тем происходит и, в конце концов, решил окликнуть своего молодого коллегу:

– Дорогой мой, что случилось? На Вас лица нет! Фёдор, ты меня слышишь? – Спросил доктор, в своей обычной манере, обращаясь к своему младшему коллеге то на «ты», то на «Вы». А что бы тот скорее пришел в себя, ему пришлось даже слегка потрясти паренька за плечи. Какое-то время практикант как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать. После чего обессилено опустившись прямо на ступеньку крылечка, пробормотал:

– Там…, там. – Указывая в сторону двери, начал бессвязно говорить Фёдор. – Голова на боку…, сидит…, сам…, голова на боку.

– Успокойся и возьми себя в руки! – Крикнул доктор и ещё раз, взяв за плечи, и уже довольно сильно тряхнул его двумя руками. – Давай рассказывай всё по порядку.

После такой небольшой встряски Фёдор хотя и медленно, но все-таки начал приходить в себя. Сосредотачиваясь и помолчав какое-то время, рассказал Павлу Ивановичу вот такую историю:

– Знаете, доктор, проснулся я сегодня как обычно. Настроение прекрасное, погода прекрасная, уже и забывать стал, что так хорошо может быть на улице. Думаю, выйду пораньше, немного пройдусь перед работой и подышу свежим воздухом. Так вот потихоньку и добрался. Открываю дверь и захожу, решив перед началом дня немного взбодриться кофейком. И вдруг вижу, что этот самый бомж, до которого у нас всё руки не доходили, сидит, представляете себе, голый на холодном граните и голову так к плечу наклонил. Стыдно сказать, но я испугался. Какой-то странный ужас охватил меня. От испуга я выбежал на улицу и, наверное, наткнулся на Вас. Павел Иванович сначала с серьёзным лицом слушал Фёдора, но в конце рассказа довольно весело хохотнул, чем немало удивил своего коллегу.

– Эх, Фёдор, Фёдор, давненько меня так никто не смешил! Я ведь за свою практику с такими воскрешениями сталкивался не один раз. В основном такими глупостями занимаются молодые люди, ищущие острых ощущений. Они, бравируя друг перед другом, на спор или просто из баловства, забираются в наш «предпоследний приют почивших навсегда странников» и придают покойникам иной раз весьма экстравагантные позы. Так что успокойтесь, оттуда ещё никто не возвращался. – И доктор многозначительно указал ладонью куда-то наверх. – Идёмте, посмотрим, что ещё там натворили эти малолетние разбойники.

Наши герои поспешили войти в дверь. Доктор с иронической улыбкой на лице впереди, а следом молодой человек, всё ещё с опаской, нетерпеливо выглядывая из-за плеча Павла Ивановича.

– Смотрите, Фёдор, окна не разбиты всё вроде бы на месте. Как же эти негодники сюда забираются? Наверняка, где то раздобыли или подобрали ключ от входной двери. Сколько раз я уже ругался с главврачом, сколько раз я убеждал его в том, что нам, как воздух, нужна сигнализация. Всё без толку! Одни обещания и рассуждения о том, что вряд ли найдутся охотники красть мертвые тела. – Доктор безнадёжно махнул рукой – Ну пойдёмте, посмотрим на нашего, как ни смешно это звучит, бывшего усопшего.

Пройдя в следующее помещение, вернее сказать морозильную камеру, совсем не похожую на современный холодильник, как показывают в кино. Там покойники хранятся в стерильных, выезжающих прямо из стены, ящиках. А в нашем случае это просто большая комната, где на стенах висели трубы, по которым бежал жидкий азот, а все остальное пространство в ней занимают гранитные топчаны, на которых и размещали усопших. На одном из них и действительно сидел голый труп с наклоненной к левому плечу головой,

– Ну что же, – проговорил доктор, кивнув в сторону тела, – давайте-ка сегодня начнём работу с него. Надеюсь, в такой прекрасный день никто из жителей города не покинет наш бренный мир и времени у нас для этого странного типчика будет предостаточно.