Даже если туземцы переделали боеприпасы, всё равно мгновенное срабатывание маловероятно. Хотя бы несколько метров должно оставаться.

Граната ударила Трэша в грудь, и разумеется, не взорвалась. Вместо этого она смяла нос и отбитым мячом отлетела назад. Дальше проехалась по траве, затем неестественным образом ввинтилась в воздух и выпуская струю из продолжавшего работать движка, улетела вверх под углом, близким к девяносто градусов.

Даже страшновато стало, - а не упадёт ли она на голову, после того, как выработается топливо?

А пока голова боялась, лапы занимались важными делами.

Не забывая оберегать винтовку, Трэш выхватил из ножен меч и одним взмахом достал сразу двоих туземцев. Им прилетело так, что на землю завалились рассечённые тела, а в кусты улетели кровавые ошмётки выдранных внутренностей.

Оставшиеся аборигены даже не попытались ничего сделать. Один неловко прыгнул спиной назад, чтобы там, приземляясь, уйти в кувырок и куда-нибудь улизнуть. Второй будто в воду нырнул в кусты, разросшиеся ниже тропы.

Первого Трэш пнул ногой. Хорошо пнул, от души. Раз уж туземец решил покувыркаться, пусть его первый кувырок окажется поразительно затяжным.

И травмирующим.

Вслед второму взмахнул мечом. Но туземец оказался нереально-проворным. Возможно – это очередное колдовство, ведь здесь оно почти повсюду. В общем, Трэш целился по спине, а достать успел только ногу. Отсёк ее по колено, и абориген покатился по склону, оставляя за собой кровавый след. Ну и орал при этом, как резаный.

Что близко к истине.

Дёрнувшись, чтобы догнать калеку, Трэш остановил рефлекторный порыв.

Зачем ему это? Выживет этот человек, или умрёт, разницы никакой. Рации у него на разгрузке не видно, рюкзака за спиной, где мог бы скрываться передатчик, тоже нет. Ну а если каким-то образом сможет прямо сейчас связаться со своими, это ведь ещё надо объяснить, где именно он повстречал Трэша. Склон холма зарос лесом, с ориентирами тут всё плохо, точно указать место не получится. А обрабатывать всю эту площадь тереном и снарядами внешники и без того прямо сейчас пытаются, им для этого занятия дополнительная информация не требуется.

Так что вперёд, не задерживаясь даже ради сбора трофеев. Пусть и дальше обрабатывают этот холм дронами и артиллерией. Снаряды всех калибров, терен десятками кубометров – они на что угодно могут ради такого случая расщедриться.

Трэшу плевать. Пусть хоть вольфрамом расплавленным всё здесь заливают.

Его здесь при этом уже не будет.

В следующий миг над холмом зажглось новое солнце. Мир стал чёрно-белым, – мощнейшая вспышка жестоко врезала по глазам, убив все цвета.

Ещё через секунду Трэша приложило уже не вспышкой, а ударной волной и лавиной из деревьев, которые она смела с холма.

Лес горел. Горел серьёзно. Наверное, по всему склону, а может и по равнине огонь пошёл, там ведь тоже хватало сосняков, а погода в последние дни стояла сухая.

Трэш, неуклюже ворочаясь, выбрался из дымящейся груды изломанных стволов и сучьев, образовавшейся на месте тропы. Всё это ещё минуту назад было живыми деревьями, росшими выше по склону. Но вспыхнувшее там ослепительное пламя содрало всю растительность и сбросило её сюда, на уступ, попытавшись похоронить улепётывающего элитника.

Да хрен вам без соли, а не похороны, — элиту так просто не закопаешь. Трэш не просто выжил, он даже сознание не потерял. Нет, он, конечно, несколько секунд пребывал в полной неподвижности, но это не из-за древесной лавины, под которой оказался, а из-за великого удивления.

Ядерное оружие – это не шутка. Допуск к действиям такого уровня имеет лишь высшее руководство экспедиционного корпуса. Потому, вероятно, внешники не применили его сразу, замешкались, передавая информацию в главный центр и дожидаясь ответа.

Или сыграло то, что Трэш не поленился принять меры по отвлечению внимания. Ядерный заряд — страшилка серьёзная, но в реальности он не настолько всемогущ, как считают несведущие обыватели. Если речь идёт не о мегатоннах, есть шанс спастись даже там, где до эпицентра рукой подать. Внешников ничуть не смутило то, что уже в паре километров, возле перекрёстка, располагаются их люди. То, что по склону бродят патрули туземцев — смутило ещё меньше. Их жалеть не принято. Но насчёт своих они были уверены, что те не пострадают, если укроются в защищённой технике.