Однажды, они закружились в медленном танце, словно листья. Они возвращались к земле. На дворе стояла теплая осень, было время обрезки, однако на виноградниках слышалось лишь нежное, спокойное шуршание возвращающихся домой, к земле, листьев. Их прошлое, настоящее и будущее навеки сплелись, как виноградные лозы.

Когда на Изумрудный холм пришла зима, ветер трепал незакрытые ставни большого дома, он свободно гулял в опустевших комнатах, со свистом проносился сквозь холодные пустые конюшни, яростно трепал необрезанные, неприкрытые тонкие гибкие лозы. Человек навсегда простился с жизнью, он обрел вечный покой в сырой земле.

Ричард знал эту историю, благодаря случайной находке.

Под дощатым полу прогнившим полом погреба был найден ящик. Ящик винных бутылок. Он был очень старинным, в современном мире такие можно только заказать у столяра. Сколоченный из грубых неотесанных досок, ящик был поделен на сорок восемь частей специальными, слегка выпуклыми, медными перегородками. Сорок семь из них крепко держали разнокалиберные бутылки из толстого стекла. Каждая из бутылок хранила солнечные лучи, энергию земли и тепло человеческих рук, ушедшего навсегда года. Сорок семь бутылок, сорок семь долгих счастливых лет. В сорок восьмой ячейке, вместо бутылки, был сверток, похоже кто-то плотно скрутил журнал, или тетрадь. На мягкой, податливой обложке, аккуратным ровным почерком чья-то рука, определенно женская, темными чернилами, вывела «Дневник Благодарности». Воспоминания о великом будущем, черными чернилами ночи, въедались в бумагу. Ричард страшно обрадовался. Он почти ничего не знал о истории этого места, это был шанс познакомиться с Изумрудным холмом поближе.

Страницы потускнели от времени, буквы утратили былую форму и расплылись от сырости подвала.

Ричард подхватил находку, сгорая от нетерпения, он стал перешагивать по две ступеньки сразу, пока не оказался на поверхности, ногой прикрыл дверь, ведущую в глубокий погреб, чтобы какое-нибудь животное, случайно, не забрело и почти бегом, не сводя глаз с тяжелеющей ноши, отправился через заднюю дверь прямо в просторную кухню. Голос из прошлого тихо заговорил с ним, стоило лишь прикоснуться к пыльной находке.

Вино – это не просто напиток, это история…Возьми вон ту, с шоколадной тесьмой, осторожно, ей уже много лет, возможно её грело тепло рук известного человека, а может уставший крестьянин не раз бросал глаз на её манящий силуэт, в надежде утопить в ней свои беды,…сколько слов слышала она, сколько рук согревало это тёмно-зелёное, мутное стекло и где было начало её пути? Все ответы внутри, стоит лишь открыть, почувствовать аромат, сделать один глоток, и она расскажет, раскроет все свои тайны… Одна из таких историй заслуживает вашего внимания.

Она стала еще одним знаком. Не то, чтобы Ричард сомневался в своей затеи, однако всегда приятно получить дополнительную поддержку.

Из «Дневника Благодарности»

Случилось это много веков назад, это были времена, когда в доме модно было держать прислугу, непременно с кожей цвета промокшего угля, купленную на ежегодной ярмарке. Это были те еще зрелища. Посреди площади, в огромных клетках, сидели люди. Вокруг толпились те, кто называл себя людьми, и жадно сбивали цену, ссылаясь на неровные зубы, большой, опухший живот, грустные глаза и прочую чепуху, которая по их мнению не должна быть оплачена из толстого кармана.

Той весной, моя бедная Шерли, только что вышла замуж и обзавелась собственным домом. Прошло всего лишь несколько недель после свадьбы, как Гарри, желая угодить молодой супруге, купил на местной ярмарке, по весьма сходной цене, молодую чернокожую рабыню.

В доме была служанка, пухленькая, неповоротливая. Гарри всегда морщился, когда в начале каждого месяца отсчитывал ей мизерное жалование. Рабыня обойдется дешевле, думал он, довольно потирая руки, к тому же, чтобы не упасть в грязь лицом, перед обществом, им просто необходим этот модный аксессуар, при случае, он может проиграть ее в карты, или, наоборот, выиграть компаньонку.

С тех пор утекло немало воды, у Роберты, так ее назвала моя Шерли, родилась прекрасная здоровая девочка. В своих письмах Шерли не скрывала, что догадывается, кто отец этой маленькой крошки.

Гарри умер, от праздной веселой жизни, от вечного переедания и сопутствующих этому газообразований, от чрезмерного потребления алкоголя и беспорядочных связей, когда малышке исполнилось семь, а через два года случилось это ужасное событие.

Все началось с погоды. Был уже поздний апрель, а снег все не желал таять, погода стояла такой холодной, что никто не верил отметинам в календаре. Запасы угля стремительно таяли, а снег продолжал укрывать плотным одеялом, отдохнувшую и лениво потягивающуюся землю.

Спустя шесть недель, хлынули сплошные дожди. Месяц за месяцем вода висела в воздухе, местные крестьяне не смогли обработать поля и массово уходили в город, в надежде найти подработку, чтобы прокормить семью, были и такие, кто уходил в запой или же сразу на тот свет.

Лето выдалось холодное и слишком сырое. Запасы продовольствия таяли.

К Рождеству это приняло ужасный оборот.

От Шерли пришла Рождественская открытка, она желала мне сытой жизни, хорошей погоды и богатого урожая, а также Божьего Благословения. Мы всегда склонны желать другим людям того, чего не хватает нам самим.