— Гипер-тир? — удивился тот. — Я пробовал стрелять в обычном, но здесь что-то крутое…

Гипер-тир — новая тенденция в развлекательной сфере, где всем желающим позволяют использовать обширный ассортимент вооружения, где самым сложным в использовании оружием можно будет выиграть самые лучшие призы, что будет довольно сложно, учитывая разнообразие мишеней.

— Ну так что, боишься? — подзадоривал он его.

— Чтобы я чего-то да боялся?! — возмутился Эмбер. — Погнали! Я выиграю Майе самые крутые призы!

— Фиг тебе, Мария получит самое лучшее!

— Это мы еще посмотрим! — пошли воспылавшие парни в здание гипер-тира, оставив девчонок наедине, полных смущения.

Соревновательный дух был не только поводом для продолжения веселья, но и знаком Марии, чтобы она помогла Майе, поговорила с ней и нашла то, что её тревожит. В общем, все произошло в том же неожиданном стиле Зоренфелла, но главное — Мария понимала намерения этого парня, старается быть с ним на одной волне.

— Вот ведь дурак, — произнесла Майя, провожая взглядом Эмбера. — Пусть и дурак, но веселый и интересный.

— Тебе понравился Эмбер? — поинтересовалась Мария.

— Не сказать, что прям голову потеряла, но он прикольный, никогда таких не встречала, — честно ответила она. — Кстати, а ты чего в школе так поздно появилась? Поспрашивала подруг, а они все, как одна, не знают о тебе.

— Неудачно влюбилась, вот и все, — горько произнесла Мария и потянула колу из своего стаканчика.

— Из-за этого в другую школу перевелась?

— Нет, я никогда не меняла школ, наша моя единственная, просто я последние годы в неё не ходила.

— Впервые о таком слышу, чтобы из-за несчастной любви в школу не ходили.

— Так получилось… — с грустью в голосе рассказывала она. — Я с младших классов любила мальчика, в старших призналась, а он оказался полнейшим уродом и козлом, опозорившим меня и обложив слухами, из-за которых я и забросила все это…

— Как можно было с такой милашкой так поступить? Не понимаю… — искренне говорила Майя. — Надо было зенки ему выцарапать и еще много чего! Но он того не стоит.

Мария не ожидала от ней столь бурного и противоречивого ответа, но ей стало приятно, что самая красивая девчонка школы назвала её милой.

— И тебе помог Зоренфелл? — поинтересовалась Майя.

— Да, сначала просто принес домашнюю работу, что мне регулярно отправляли, а потом еще и помог разобраться в ошибках. После того дня мы виделись каждый день. Без него я бы никогда не вернулась в эту школу…

— Так вот, что ты к нему чувствуешь, — прочитала она её эмоции. — Ну, в общем-то не удивительно. Он, как мне кажется, очень даже хороший парень, но умом его не понять. Зоренфелл всегда наводил в школе шумиху, нет никого, кто о нем бы не знал.

— Это правда, что у него куча баб была? — спросила ненароком Мария.

— Думаю, что не так много, как говорят, но ловелас еще тот. Только мне не кажется, что он именно такой, как в слухах, но тебе и самой виднее, какой Зоренфелл на самом деле.

Мария понимающе кивнула, ведь ей было на что оглянуться, чтобы понять этого человека, и чтобы убедиться в красоте его души.

— Также не думаю, что он прямо-таки дорожил теми отношениями, раз так часто менял девчонок. Может, он чего-то искал среди них, но не мог найти, — предполагала Майя, — не знаю, если честно.

— А ты, Майя, похожа на него, — сказала Мария.

— Может быть, — не отрицала она. — Я тоже не могу найти того единственного, с кем мне будет спокойно на душе, которого я по-настоящему полюблю…

В её голосе Мария заметила нотки тоски, что говорило о её проблемах. «Зоренфелл был прав!» — воскликнула девчонка про себя.

— Ты ищешь сильного, но почему? — напрямую спросила Мария.

— Думаю, тебе я могу довериться, ты не плохая.

— Спасибо, — мило улыбнулась она.

— Надо мной тоже издевались, но в младшей школе… — начала рассказ Майя. — Для мальчиков я была ведьмой из-за цвета моих волос. «Рыжая, рыжая, мы лягушку тебе принесли!» — кричали они. В один день появился какой-то мальчишка, он хотел защитить меня плачущую от толпы других забияк, но они его избили…

«Это же естественный цвет волос, пусть и не обычный, как из-за этого можно к девчонке лезть? Ну что за идиоты?» — Мария поверить не могла, что кто-то додумается насмехаться над другими из-за внешности.

— Этот мальчик был единственный, кто отважился пойти против толпы, несмотря на то, что знал, что его могут избить. Но после того случая я его больше в школе не видела, и те уроды смеялись еще больше не только надо мной, но и над тем мальчиком, которого даже в школе не было. Мне было обидно не столько за себя, сколько за него. Тогда-то мне в голову и взбрело, что парень должен быть сильным, сильнее других, чтобы смог защитить меня.