Омерзительная феерия туристского запала прошла у нас, только когда рикша-узбек начал клянчить деньги: то на бензин просил штуку, то за самый большой в мире обезьян круг почета по самым крутым хайвеям, по местным Бродвеям… Леху он в итоге отвез окружными путями на какой-то дальний второй вокзал в Дели, ну, а меня еще завез в какие-то индобутики со словами «тока посмотреть». А там такие спецы по гипнозу работают, что, накупив абсолютно гнилых штанов и маек и спустив на это астрономическую по местным меркам сумму, я был наконец накормлен за свой счет шашлыком вдесятеро дороже и высажен где-то в скверике с фразочкой: «Денег дай – жена дома злая». Пятясь от него спиной и делая «намасте», я отошел.

Самое нужное в любой вылазке – решимость ее осуществить. Когда я уезжал в Индию, должен был родиться мой первый сын Роман. Но тогда гуру всем сказал: «Что бы вас ни ждало дома, обязательно посетите Индию. Не откладывайте, не соглашайтесь на другое». Пришлось поверить. Оказалось, конечно, всё не так просто – встряска была сильная. Но твои кармические дела останутся с тобой – внутренняя перезагрузка необходима. Хотя прошло столько лет, в памяти навсегда остались дары Индии – шок и трепет, отчаянье и тоска, радость и теплота.

Всё вспомнить не получится. Но то, что мы ждем от мира, – он нам дает, только в совершенно иных формах, неподвластных любым представлениям…

Мне вспомнилось, как я проснулся и вышел на кухню посреди смытого лавиной Тулуна. Чашка кофе и вид из окна, как в Индии. Только привычные остовы домов свалены в кучу, всюду гигантские лужи. Я думал о том, как бренна жизнь и как случайна роль человека и декорации к ней. Среди кого ты? Куда ты топаешь? Зачем всё? – эти вопросы приходится задавать всегда… Сегодня ты король, завтра нищий, сегодня мастер, завтра бомж. Главное – не бояться ничего. Следовать своему предназначению и относиться к миру с улыбкой, а к себе – со строгостью.

Мой клиент – депутат Госдумы – спал в соседней комнате. Я приготовил ему греческий салат, а он отправил водителя за чем-то посущественней. Смакуя ситуацию, думаю о своем.

Этот день я провел на съемках фильма. Мне досталась роль начальника охраны Хрущева. Пришлось сбрить бороду. Надев китель, убедился: как влитой, съемщики-монголы знали свое дело. Раньше я играл охранника Ивана Грозного в Москве. А теперь я в белой рубашке, выбрит, обут в хромовые сапожищи. От этого мне и странно, и грустно. Лицо за дюжину лет, что я был в бороде, стало жестким. Скошенный подбородок не хуже, чем у Берии, разве что глаза не маслянисто-вкрадчивые. Лицо резко вырезано, сухой рот, эти безэмоциональные манеры создают Терминатора.

Сейчас снимается сцена в загородном особняке местного чиновника, жену которого я по сценарию вытаскиваю из тюрьмы… Я, как аист, шагаю по мраморным лестницам, смотрю в камеру с соломинкой в туго сжатых губах и понимаю, что это еще один штрих. Атмосфера дружелюбная, расслабляющая. Никто не прикрикивает, не одергивает, не «строит» почем зря. Мне дано право тут же написать репортаж. Даже сапоги снять позволили.

В роли охранника Хрущёва с Цеденбалом

Играть монстра от КГБ мне не зазорно: адепт карательной системы наследственный! Какая разница, в какой форме людей выбивать из строя, психиатрически или политически?

Вся моя роль без слов заключалась в том, чтобы на шикарном крыльце дорогого особняка встречать гостей и в финале подойти к Хрущеву и, шепнув ему на ухо код сдачи главного героя, в пафосном апломбе стоять руки за спину и спесиво смотреть в даль…

Немного сперчил эту роль флиртом перед камерой с застольными дамами и поглаживанием жены монгольского героя, которая бежит вслед уходящему из злого дома оппозиционеру. Всё в руках всемогущих органов. Когда-то была тень раздора, сеянного еще большевиками и убежденно воспринятого почти всем социумом: что ни делай – посадят и всё отберут.

Конечно, нам всем теперь неприятно смотреть в кривое зеркало истории, когда от славной советской эпохи остаются такие сценки, где все друг друга сдают и рады рабству. Но как сымпровизировать роль палача при царе так, чтобы все поверили, передернулись и никто не сомневался в том, что, скорее всего, так и было? Используй страх большинства!

Кинороли тем и хороши, что они высвечивают в тебе скрытые тенденции, при их перезапуске через тебя подключается эгрегор, тогда всё удается с блеском и все в восторге. С юности изучаю феномен диссидентства на примере биографий репрессированных и ведя долгие кухонные диалоги с «врагами» – жертвами тоталитарной системы.

Главное, что отличает любого нищего изгоя от влитого в систему потребления, – отвращение к благам сего ветхого мира и попросту слабые нервы. Поймал себя на мысли, что ни стоять в очередях, ни ехать в трамвае, ни быть в одном ряду с обычными гражданами после съемок в фильме «Дэцэнбал» я просто не смогу!

Всё бы ничего, но тут в квартиру, где живут мои дети, пришла жена, а я еще умудрился позвонить московскому редактору. Он, учуяв момент, начал прикрикивая пристыживать меня. Я говорю: