Я не заметила, как эти руки поднесли меня к голове статуи. Я вновь стояла перед паучихой бесстрастно уставившись в ее глаза.

– Зайрай! – неожиданно раздался чей-то голос.

– Ты здесь лишний! – громко ответила ожившая статуя.

– Она не жертва!

– Я… знаю…

Едва Зайрай отвела в сторону взгляд, как я очнулась.

«Мне нельзя смотреть в ее глаза», – понимала я, и отвернулась.

Жуткий страх сковал мое тело.

Там у входа стоял Татхенган. Он был напуган не меньше меня.

Паучиха окинула его гневным взглядом и полушепотом обратилась ко мне:

– Богиня, ты нарушила слово данное мне.

Меня трясло как осиновый лист, от страха я не могла даже открыть рот.

«Слово? Какое слово? Что я обещала?» – в панике метался мой разум.

– Ты обещала спасти мою планету…

«Я не помню, не помню, не помню…»

В страхе я закрыла лицо руками.

– Она здесь для этого, – уверенно сказал Татхенган.

– Лжец! – паучиха вдруг плюнула в него сгустком белой паутины. Но проворный султан увернулся, чем еще больше разозлил ее. – У вас иные цели! А я требую спасти мой мир! Ты не оправдал моих надежд, Татхенган!

Она плюнула еще раз. Опять промахнулась.

– Стой, где стоишь, или Богиня вернется туда откуда пришла, – рассвирепела паучиха.

Татхенган остановился.

– Хорошо, стою. Давай поговорим спокойно…

Пока паучиха плевалась в султана, я смогла взять себя в руки и немного успокоиться. Сердце сбавило темп ударов, и дыхание стало более ровным.

– Ты умрешь… – прошипела паучиха.

И я вдруг почувствовала, что мы начали опускаться. Султан пытался сохранять хладнокровие, но чем ближе приближалась Зайрай, тем бледнее становилось его лицо. Он не удержался на месте и начал отступать к стене.

Лапы Зайрай коснулись пола. Ее левая рука схватила меня за талию и оттащила в сторону, а правая потянулась к султану.

– Не надо умоляю… – с трудом пробормотал Татхенган.

– Пожалуйста, не убивай его, – дрожащим от волнения голосом проговорила я, увидев как ее пальцы сомкнулись на груди султана. Я зажмурилась, зная, если она сейчас его раздавит, я упаду в обморок. Без султана мне трудно будет найти Нацтера, и как выжить на этой планете, если власть перейдет в другие руки?

– Я убью всех людей на моей планете, ибо они не могут ее спасти! Татхенган, ты тоже умрешь, но… последним. Твоя гордыня помешала Богине выполнить на Дордодотернзисе свою миссию.

– Я спасу твою планету, – искренне пообещала я. – Только повремени убивать людей.

– Осталось мало времени.

– Я справлюсь, клянусь!

Я старалась не смотреть в глаза Зайрай, боясь потерять свою волю. И вообще ее вид вселял в меня смертельный ужас.

– Хорошо, я верю тебе, Лануф.

Она убрала руку от Татхенгана, и приказала ему:

– Приведи сюда заложника!

– Нет! – вскрикнула я, догадавшись, кого она имеет ввиду.

– Иди за ним!

– О, Боже, нет… Если ты его сожрешь, я не стану спасать твой мир! – на грани истерики заявила я.

Татхенган растерялся. Он не хуже меня знал, чем может закончится для Нацтера встреча с Зайрай. Паучиха нетерпеливо толкнула султана к выходу. Он с трудом удержался на ногах.

– Лучше убей меня! – воскликнул он. – Но я не приведу его!

Паучиха засмеялась.

– Я знаю, как мальчишка дорог вам. Татхенган, веди его, или я сама отправлюсь на поиски и тогда не гарантирую, что он останется жив.

Султан посмотрел на меня словно извиняясь, за то что ему не оставалось выбора. Он не хотел смерти Нацтера. Я закрыла руками лицо, желая скрыть слезы.

Вскоре он ушел.

Я попыталась освободиться от захвата паучьей руки. Паучиха отпустила меня, и я упала на пол, больно ударившись коленкой.

– Что ты хочешь с ним сделать? – спросила я.

– Я еще не решила. Хочу посмотреть на него.

– Только не убивай, умоляю…

Паучиха не ответила. Переступая с ноги на ногу, она задумчиво повертела головой.

– Мой верный друг мертв. Не ты ли случайно Воскрешающая?

– Да, это я…

– Оживи его.

Она ухватила пальцами кусок ткани, скрывающий паука, и сорвала его. Я со вздохом поднялась на ноги. Спорить и возражать не имело смысла. В принципе, мне ничего не стоило выполнить ее просьбу.

Когда паук зашевелился, я отвернулась.

– Спасибо, – тихо сказала паучиха. – Он больше, чем мой друг, он мой детеныш.

Тут открылась дверь. Татхенган вел перед собой Нацтера. Парень был с завязанными глазами, но шел уверенно.

Я посмотрела на Зайрай, готовясь к худшему. Паучиха держала в руках детеныша, и улыбалась ему. Взглянув на вошедших, улыбка медленно исчезла с ее лица. Она дождалась, когда оба подойдут ближе, потом усадила детеныша на шею, и обратилась к султану: