– Верни его Богине, и не смей более разлучать! Она вернула мне дитя и надежду, и потому я грубо вмешиваюсь в твои дела, султан. Но запомните, я запрещаю вам покидать мой мир, пока не буду уверена, что он в безопасности. И отныне любой корабль, осмелившийся прилететь на эту планету, не сможет покинуть ее без моего ведома. Я даю тебе время, Лануф, чтобы выполнить клятву. Чтобы вы не забывали обо мне, каждые тридцать дней я буду появляться во дворце. А через шесть месяцев начну убивать людей.

После этого она отпрыгнула в сторону и исчезла в стене.

Татхенган пришел в себя быстрее, чем я. Он начал развязывать Нацтеру глаза.

– Нацтер! – я бросилась к нему и расплакалась, обнимая.

– Лануф, я и не надеялся…

Султан предпочел не участвовать в сентиментальной сцене.

В молельне остались только мы вдвоем.

– Мне тоже не верится, что мы вместе, – сквозь слезы проговорила я.

– Кто с нами говорил?

– Хозяйка планеты. Давай уйдем отсюда.

Мы прошли в гостиную, где могли спокойно поговорить.

– Я боялся, что меня ведут убивать. Султан думал о какой-то жертве для Зайрай. Она и есть хозяйка?

– Да.

Я смотрела на парня, отмечая, что он выглядит слишком бледно. И кажется даже так подумала.

– Ты тоже неважно выглядишь, – заметил Нацтер. – Это из-за нее? Она угрожала расправой?

– Она хочет, чтобы мы спасли ее мир. Я не знаю, что делать. Без Айрена мне не справиться.

– Ты мне расскажешь, что с тобой произошло?

– Расскажу, но не сейчас. Меня трясет от ужаса, и мысли путаются.

Только спокойно поговорить нам не дали. Кто-то настойчиво постучал в дверь.

– Войдите, – разрешила я.

Вошел Татхенган с разносом, на котором стояли какие-то флаконы с разноцветными жидкостями и три бокала.

И опять мое сердце тревожно заколотилось в груди. Неужели он собирается нас разлучить? Я встала, намереваясь преградить ему путь к Нацтеру.

– Сядь, – велел он, ставя разнос на столик.

– Ты же не уведешь его обратно? – с надеждой спросила я.

– Не бойтесь, мне ни к чему гневить Зайрай. Я принес лекарство. Еще никому из живущих в моем городе не приходилось сталкиваться с прародительницей пауков. Это страшное испытание. Лануф, тебе повезло. Только я знаю, насколько крепки твои нервы, и не хочу, чтобы ты испытала послестрессовую депрессию.

Он наполнил два бокала разными жидкостями. Один протянул мне, а другой залпом осушил сам. И увидев, что я не решаюсь испить напиток неопределенного цвета, который не внушал мне доверия, сказал:

– Это успокаивающий настой. Пей, не тяни.

Я вопросительно посмотрела на Нацтера. Паренек кивнул, давая понять, что опасаться нечего. Только после этого я выпила напиток, сморщившись от горького вкуса, и вернула бокал Татхенгану. Потом села рядом с Нацтером, продолжая внимательно наблюдать за султаном.

Он налил еще один бокал, и подал своему бывшему заложнику.

– Пей, только мелкими глотками, не торопись, – потом сел в кресло напротив и внимательно посмотрел на меня. И напомнил: – Ты собиралась идти к себе.

– Я передумала.

– Тебе не надо было возвращаться.

– И что теперь? Разве что-то изменишь?

– Она назвала тебя Богиней, а значит рано или поздно ваша встреча произошла бы.

Он горько усмехнулся, затем встал и прошелся по комнате. Надолго задержался у окна. Мне захотелось уйти к себе. Нацтер понял мое желание, и ответил коротким кивком. Я уже собралась встать с софы, как голос Татхенгана остановил меня:

– Ты не мерзнешь, Лануф?

Я действительно чувствовала легкий озноб, но если бы султан не спросил меня об этом, я не обратила бы на него никакого внимания.

– Есть немного, а что?

Вместо ответа он вернулся к нам. Забрав у Нацтера бокал, сел.

– Только не надо меня гипнотизировать, – возмущенно сказала я, чувствуя, что мерзну все сильнее. – Нацтер, пойдем. Мне не нравится здешняя обстановка.

– Не уходите. Скоро это неприятное ощущение пройдет. Нацтер, а ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил он и пожал плечами.

– Отчего такое внимание к нашим персонам? – поинтересовалась я, обхватывая свои плечи руками.