Шрифт:
Вернемся на несколько дней назад.
После получения двух телеграмм из Парижа на Феликса Обертена нашло полное оцепенение. Он находился в обмороке минут пятнадцать.
Беник заметил, что Обертен стал абсолютно черным и, – что еще хуже, – потерял сознание. Матрос тут же начал звонить по всем службам гостиницы. Жан-Мари вылил на лицо и шею Феликса целый графин воды и приказал растерявшемуся Ивону принести бутылку коньяка. Самое лучшее и сильнодействующее средство.
Наконец Феликс открыл глаза, узнал друзей, склонившихся над его изголовьем, и улыбнулся мальчику, который украдкой вытирал слезы.
– Жан-Мари, перо и бумагу! Напишу несколько слов банкиру Кальдерону с просьбой принять двадцать тысяч франков, присланные отцом. Прошу вас, друг мой, отправьте письмо немедленно. Возьмите извозчика note 261 . Потом пригласите врача.
– Сначала врача, месье.
– Нет! Дела прежде всего. Это долг чести!
Жан-Мари ушел, а Синий человек, немного успокоившись, перечитал телеграммы и, усмехнувшись, стал рассуждать вслух.
– Не слишком ли много за смерть одного сатанита note 262 ? Кораблекрушение… тюрьма… виселица… синюшная болезнь! А теперь еще и разорение! Смешно, ей-богу. Правда, долги удалось оплатить, это уже кое-что. Представляю, какое выражение лица было у мадам Обертен, урожденной Аглаи Ламберт, когда она узнала неприятную новость. Как в басне: «…прощайте, коровки, бычки, свинки, наседки…» Да! Прощайте, амбиции note 263 , прощай, вечер у префекта note 264 ! Прощай, маркизат для Марты! Бедная девочка, она никогда не будет маркизой и никогда не будет счастлива. По крайней мере, надеюсь, что состояние моих родителей уцелело. Видимо, это так, ведь отец смог прислать двадцать тысяч. Двадцать тысяч! Черт побери! С этими деньгами можно было бы начать все сначала. Правда, силы уже не те. Мне бы выздороветь! Ради этого я готов на все.
Note261
Извозчик – кучер наемного экипажа.
Note262
Сатанит – буревестник.
Note263
Амбиция – честолюбие, тщеславие, спесь, чванство.
Note264
Префект – высший правительственный чиновник в департаменте, в провинции и округе (во Франции и других странах).
– Выздоравливайте, месье, отдыхайте! А мы откопаем золото, – прервал его Беник.
– Доктор! – объявил, открыв дверь, гарсон note 265 .
В комнату вошел симпатичный молодой человек, загорелый, изысканно одетый.
Едва он успел приблизиться к больному, как в дверь протиснулись два человека. Рыжие усы, крупные, выступающие вперед зубы, неприятные лица. Не нужно было быть тонким физиономистом, чтобы определить: англичане!
– Что вам угодно? – спросил Синий человек.
Note265
Гарсон – во Франции – официант в ресторане или кафе; мальчик для посылок при гостинице.
– Это он, он! – закричал один из вошедших. – Джеймс Бейкер, поднимайтесь и следуйте за нами!
– Опять! – Бакалейщик был вне себя от гнева. – Я болен и, вообще, не желаю следовать за вами! По какому праву?
– Я из английской миссии! Вы мой пленник!
– Ваша английская миссия… Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я размозжу вам голову!
С этими словами Феликс выхватил из-под подушки револьвер, но англичанин не двинулся с места.
– Я француз, слышите? И если кто имеет право требовать от меня отчета, так это только французские власти.
От волнения с Обертеном случился новый приступ. Глаза помутнели, дыхание участилось, он выронил оружие и упал без чувств.
Тут вмешался доктор.
– Господа, во имя человечности, умоляю оставить беднягу в покое. Может случиться криз note 266 . Он этого не перенесет. Я не знаю, чем он провинился перед вашими властями, но, уверяю вас, сейчас этот человек нуждается в уходе и лечении. Его необходимо срочно отправить в больницу.
– Вы врач? – Англичанин окинул молодого человека высокомерным взглядом.
Note266
Криз – припадок сильных болей.
– Да, я врач. Меня позвали к больному, я его не знаю и прежде никогда не видел. Когда вы вошли, я как раз собирался начать осмотр. Он тяжело болен, это видно с первого взгляда. Еще раз убедительно прошу оставить его в покое, иначе это плохо кончится.
– Черт возьми! – заорал вдруг Беник, до сих пор не проронивший ни слова. – Слышите, вы?! Убирайтесь! Месье – француз, настоящий француз из Франции! У него нет никаких дел с вами.
В этот момент вернулся Жан-Мари. Услыхав громкий голос своего друга, отставной сержант молнией пронесся по коридору и влетел в комнату. В одном из трех незнакомцев он узнал врача, которого недавно сам пригласил. Остальные были неизвестны.
– Что происходит, Беник?
– Эти два чудака-англичанина хотят арестовать месье Феликса! У него сделался приступ, и, если они не уберутся, он может умереть. Врач подтвердит!
Жан-Мари побледнел как полотно и процедил сквозь зубы:
– Вы должны уйти!
– Берегитесь! – возразили англичане. – Мы – неприкосновенны.
– Это как посмотреть…
– Мы принадлежим к дипломатическому корпусу. Мы под защитой закона.
– Раз!.. Два!..
– Вы поплатитесь за это! Вы силой препятствуете выполнению закона!
– Беник, тебе – тот, что молчит! Мне – этот, что без конца брешет.
Матросы встали перед англичанами и приготовились боксировать.
Дойди дело до схватки, английский дипломатический корпус понес бы серьезные потери, но англичане предпочли ретироваться note 267 .
– Долой англичан, и да здравствует Франция! – вскричал боцман.
– Но они не спешат уйти через дверь, – прохрипел разъяренный Жан-Мари. – Ивон, открой-ка окно!
Юнга, судя по всему, не имел ничего против и с готовностью распахнул окно.
Note267
Ретироваться – отступить, уйти.