Богу нужна от нас святость, а не неврозы. И принести Ему нужно не чужие слова, пусть даже очень правильные и хорошие, а собственную жизнь, как бы ни была она неказиста. А добродетель, как говорил преподобный Серафим, она «не груша, ее за раз не съешь».

Знакомый священник делится как-то со мной своими мыслями: «Прихожу по вечерам домой, сажусь привычно ужинать и смотрю при этом телевизор. Это как ритуал. Смотрю вечерний итоговый выпуск новостей. А ведь каждый день что-то горит, кто-то тонет, кого-то режут, где-то теракт. Оно и понятно. Мир большой. Греха много. Кругом сложная техника. В одних автомобильных авариях сколько народу ежедневно по всему миру гибнет и калечится! Но я вдруг поймал себя на мысли, что я ем эти новости вместе с ужином. Просто поедаю котлету вместе с катастрофами, салат – вместе с пожарами или наводнениями, чай пью не с печеньем, а с информацией о бытовом насилии или очередном государственном перевороте. То есть я просто ем информацию о смерти и страданиях лично мне не известных людей. И так происходит постоянно. Мне вдруг стало не по себе».

Что ж, мы действительно едим и пьем информацию о чужих смертях и несчастьях. Эта информация входит непременным компонентом в наш ежедневный рацион. Зачем нам это надо? Может быть, вести о чужих бедах на контрасте рождают в глубине наших душ чувство того, что у нас самих все хорошо? Или, может, нам садистически приятно ежедневно узнавать о человеческих страданиях? Тут возможны самые разные варианты ответов, но, очевидно, с нами всеми что-то не так.

Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня за окном деревья уже меняют потихоньку зелень на золото. Календарно это все еще лето, но по сути – осень. Теплая, мягкая, грустная. Как и подобает. «Мир» – вот слово, приходящее на ум при виде теплой небесной синевы. Прямо даже как написано: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение» (Лк 2:14). Но стоит мне подойти к телевизору, найти пульт и нажать на кнопку, как через пять минут не останется никакого места для славы Богу и для мира на земле. Благоволения тоже не останется.

Каналы один за другим расскажут мне, какая «звезда» пала жертвой интриг своего сожителя; в каком городе рассекречена террористическая ячейка; сколько россиян больны туберкулезом и в каких аптеках по ночам продают амфетамины. Короткая и дивная пора той «осени первоначальной», Тютчевым воспетой, будет опротестована и изгнана из моего сознания нарезкой самых агрессивных новостей. Картина мира в моей голове приобретет характер взвинченный и тревожный. «Шеф, все пропало!» – так и захочется закричать. И добавить вопросительно: «Куда катится мир?» А между тем голубого неба и желтеющей на его фоне листвы никто не отменял. Да никто и не в силах это отменить. Просто голова моя забита ненужной информацией, и от этого «сердцу тревожно в груди». Паника, уныние, приступы отчаяния и страха перед завтрашним днем – все это и еще что-то с легкостью поселяется в душе человека, стоит только найти пульт и начать жать на кнопки.

Я знаю, вы скажете: «Что ж теперь, совсем не знать, что в мире происходит?» И ваш вопрос будет насколько справедлив, настолько и закономерен. Но только я хотел бы вам сказать, что подлинных знаний о мире и о том, как и чем он живет, мы и так не получаем из «колбасных» обрезков, именуемых новостями. Мы с вами смотрим на мир глазами выпускающего редактора того телеканала, на котором мы остановились. И оценки в информации, как правило, уже расставлены. Да и сам подбор информационных поводов совершен без нашего участия. Есть вообще нешуточная вероятность, что заготовки новостей делаются буквально в одном месте и раздаются из одних рук, так что и немецкий, и аргентинский, и австралийский зритель увидят сегодня вечером одно и то же видео, только озвученное на их родном языке. Где уж тут объективность и глубокое знание?

Стоит отличать знание от информированности, как, кстати, и мудрость от знания. Это довольно разные понятия. Древние люди, говорит святитель Николай Сербский, все понимали, но мало знали по сравнению с нами. То есть у них не было тех голых знаний, которыми пестрят сегодняшние учебники и справочники: сколько километров от Земли до Луны? Сколько озер на планете? И прочее. Но у них была мудрость.

Затем произошла замена мудрости знанием. Человек стал сплавлять металлы, селекционировать растения и животных, переплывать моря… Его кругозор расширился, и фактически он стал знать больше. Он стал больше знать, но меньше понимать. И при сохранении этой тенденции человек неминуемо приходит в то состояние, когда ему многое открыто, но он уже ничего не понимает. Самые главные смысловые вещи, а именно: зачем он живет? Что будет после смерти? Что в жизни самое важное? – человек уже не способен понять.

Так мудрость вытесняется знанием, а знание, в свою очередь, сменяется сведениями. Обилие сведений не сделает тебя ни мудрецом, ни ученым. Разве что сплетником и разносчиком слухов. Новости – это информация как раз последнего свойства. Новости не делают умней и тем более мудрей. Они отнимают время, тревожат душу, формируют лоскутную картину мира, состоящую из катастроф, и… все.

Но, может, стоит читать газеты – хотя бы для того, чтобы жалеть мятущееся человечество? Может быть, хотя бы сострадание рождается в душе от ежедневного узнавания о мирских бедах? Может быть… Может быть…

На Афонской горе в первой половине XX века жил и трудился в молитве монах по имени Силуан. Святой Силуан Афонский – так называем мы его сегодня. Этот человек, родом из тамбовских крестьян, имел дар слезной молитвы о всем мире. Этому монаху было открыто то, что знал апостол Павел, когда говорил: «Знаем, что вся тварь (то есть все творение) совокупно стенает и мучится доныне» (Рим 8:22). После грехопадения Адама мучится и стонет все живое на земле. Этот стон слышал апостол Павел, и его же слышал Силуан. В ежедневных молитвах он просил Бога помиловать всех жителей Земли: живых, усопших и даже не родившихся. Со слезами молился он, чтобы все люди Земли в Духе Святом узнали Господа. И вот однажды кто-то из монахов сказал отцу Силуану, что читает газеты и узнает о страданиях современного человечества оттуда. И после чтения, мол, ему легче молиться с состраданием о людях, живущих в миру. На это Силуан ответил так: «Душа, когда молится за мир, без газет лучше знает, как скорбит вся земля. Как может душа от себя знать, что творится в мире? – газеты пишут не о людях, а о событиях, и то неверно. Они приводят ум в смущение, и правды из них все равно не узнаешь. А молитва очищает ум, и он лучше видит все».

Я не зову вас ни к какому радикализму – вроде выбрасывания телевизора. Но лишь предлагаю дать себе отчет в том, зачем мы раз за разом отверзаем двери ушей и глаз для очередной порции сведений о событиях, нас прямо не касающихся. Неужели мы действительно любим мир и подпитываем чувство жалости к нему кадрами очередной катастрофы? Или, может, мы просто боимся тишины и тех мыслей, которые она с собой приносит? Может, просто у нас нет навыка сидеть тихо и молча, думая при этом о чем-то важном? Это действительно великое искусство – сидеть в тишине и думать о серьезных предметах. Никто, кажется, нас этому не учил.