— Бизнес, есть бизнес. Тут нет хороших и плохих, — философски заметил Васек, — Есть только деньги. И так получилось, что на данном этапе мое предприятие их не приносит. А что бы начало приносить, нужны капитальные вложения в таких масштабах, что даже язык не поворачивается выговорить.

Он немного помолчал, разливая коньяк по стопкам. Мужчины без тоста чокнулись. Опрокинули в себя спиртное. Васек даже закусывать не стал.

— Ян делец. При чем не просто богатенький дядя, а именно управленец. Он прекрасно умеет отсеивать слабые звенья в своей империи.

— Хочешь сказать ты и есть слабое звено? — удивился Артем.

— К сожалению да, — горько усмехнулся Луганский, — Сам все развалил. Нужно было еще пять лет назад извернуться, занять, перезанять и выкупить все сто процентов. Дурак.

— И чего бы ты с этим всем делал, если оно прибыли не приносит?

— Худо-бедно наладилось бы. Зато теперь все…

Затем разговор плавно перетек в другое русло. Я же решила пока не забивать себе голову, но взять на заметку информацию и подумать обо всем завтра.

И вот сейчас за рулем своей Белочки, я размышляла. И думы были очень безрадостные. Теперь стала понятна такая спешка в разработке бизнес-плана. Васек надеялся завлечь Петермана перспективами, склонить его к решению не продавать колхоз.

Казалось бы, задумал собственник продать бизнес, ну и что в этом такого? У сотни фирм меняются хозяева постоянно, однако от этого ничего не меняется. Но судя по тому, как переживает Луганский что-то тут не чисто.

И узнать в чем же тут дело хотелось до зуда в одном месте. Не могу я так просто сидеть и смотреть, как судьба моего колхоза решается и без меня. Решила подгадать момент и расспросить обо всем Васька, когда тот будет в особенно хорошем настроении. Подмажусь к нему с обнимашками и поцелуями — глядишь и расколется. В конце концов, я ему боевая подруга или кто? Обязан со мной всеми проблемами делиться. А уж вместе мы придумаем, как баркас его со дна достать. Обязательно придумаем.

Приехала на работу в приподнятом настроении. Рабочий день уже начался. Забежала в будку к деду Сени. Тот сначала обрадовался мне, а потом строго посмотрел и показал кулак.

— Я тебе все ужи издеру, как придешь домой вечером. Мы с бабкой все извелись. Хоть бы позвонила, что не приедешь. Валюшка все думы передумала.

Ой, как стыдно. И вправду забыла я совсем дедам сообщить, что не приеду вечером.

— Прости дед Сень, — виновато выдавила я, — Замоталась и забыла совсем.

Дед еще немного повозмущался, но быстро остыл.

— Все. Давай иди, работай. И смотри у меня, что бы дома вечером как штык. Небось, с этим пропадала, — он многозначительно кивнул на подъезжающую машину Луганского.

Я покраснела как алая роза и потупила взор.

— Эх, любовь-любовь, — вздохнул дед и махнул рукой, жестом показывая, что бы я поскорее бежала на свое рабочее место.

Уговаривать меня и не нужно. Тем более что дел предстояло сегодня сделать не мало. Забежала в свой кабинет, бросила сумку в шкаф и включила ноутбук. Пока он загружается, решила пойти раздобыть себе кофейку. К баклажанихе на поклон идти не хотелось. К тому же нужно было на досуге придумать достойную месть для этой старой интриганки. Поэтому долго не думая с разбегу распахнула дверь бухгалтерии.

— Все приветик! — улыбнулась я, — Можно у вас кипяточком разжиться?

Елена Васильевна повернулась ко мне как раз с чайником в одной руке и кружкой в другой. Она сегодня была как-то по-особенному хороша. В легком развевающемся приталенном платье с нежным цветочным принтом. Ненавязчивый макияж довершал образ. На столе стояла коробка дорогих конфет.

— Заходи, присоединяйся, — позвала она.

— Не, некогда, — покачала головой я, — Мне только кофейку и я побежала.

— Ты ж говорила кипяточку? — подразнила Лена и забрала у меня из рук кружку.

— Мне всего и побольше. А конфетку я все же утащу….

Пока Елена Васильевна налива в мою и свою кружку кипятка, я ухватила одну конфетку, раскрыла и откусила.

— М-м-м, кайф. Умеешь ты конфеты выбирать.

— А это Елене Васильевне тайный поклонник преподнес, — поведала одна из бухгалтерш в возрасте.

Я удивленно вскинула брови и выжидающе посмотрела на Елену Васильевну, которая засмущалась как школьница на первом свидании.

— Та-а-ак, — протянула я и уселась на стул, — С этого места поподробнее. Пожалуй, дела подождут.

С Леной мы стали не то что подругами, но хорошими коллегами. В этом цветнике неувядающих пенсионерок, нам просто было не с кем поговорить. Тут хочешь, не хочешь общаться начнешь. Сокровенными подробностями личной жизни мы, конечно, не делились, но поболтать за жизнь очень даже могли.

Личная жизнь у Елены Васильевны не складывалась. Она уже побывала за мужем и развелась, когда поняла, что супругу нужны только деньги ее отца. Семья у них богатая раз в дядьках сам Петерман. Просто в один прекрасный день ей позвонила пьяная любовница мужа, которая и моложе ее, и красивее, и наглее. Она отчаянно пыталась заглушить боль от предательства, потерявшись в работе. Но на этой основе счастья не построишь, какой бы основательной она не казалась. Лена ни с кем не встречалась, на восхищенные взгляды коллег презрительно скалилась и отпугивала от себя мужиков всеми возможными способами.