Не знаю сколько времени я так просидела, пытаясь отрешиться от боли и сосредоточиться на финн. плане, но когда дверь моего кабинета распахнулась, явив усталому взору Андрюху, за окном уже стемнело.

— Привет, трудягам! — поздоровался он, — Чего делаешь?

Вымученно улыбнулась в ответ.

— Мечтаю о чашечке кофе.

— Тогда пошли быстрее ко мне, — расплылся в ослепительной улыбке юрист, — Я новый кофе на пробу купил. Будем дегустировать.

— Ты просто мой спаситель! — обрадовалась я и поскакала вслед за другом в его кабинет, где нас поджидала вожделенная кофеварка.

Много ли человеку нужно для счастья? Лично мне — дымящаяся чашечка горячего бодрящего напитка. Вдыхаю божественный аромат и делаю первый глоток.

— М-м-м, красота…

Делаю еще несколько глотков, заедаю горьковатый кофе сладкой молочной шоколадкой.

— Ты мой герой, — честно признаюсь Андрею, — Обожаю «Аленку».

Юрист тоже потягивает свой кофе и устало прикрывает глаза. Под нижними веками молодого человека залегли темные круги усталости, взгляд потухший, вымученный, обычно идеальная рубашка, сейчас немного помята. Похоже не у одной меня сегодня тяжелый день.

На самом деле у нас с Андреем много общего. Обычно парень не особо распространяется о своей личной жизни, но некоторые подробности я все же сумела выведать. Семья у юриста самая обычная. Мама умерла недавно. Отец уже на пенсии, выращивает на даче помидорчики и огурчики. Всего в жизни Андрей, в том числе и должности, добился сам, несмотря на сравнительно молодой возраст. Знаю, что была у него в прошлом некая девушка, на которой он чуть было не женился. Господь отвел. Потому что, скорее всего она была та еще штучка.

Допивая свой кофе, поглядывала на парня, размышляя, как лучше завести разговор о Елене Васильевне. И пока я изучала остатки гущи в своей кружке, дверь со скрипом отворилась, и на пороге Андрюхиного кабинета появился наш директор.

В голове мгновенно пронесли картинки наших последних посиделок с Андрюхой и бутылкой коньяка, и я напряженно поерзала на стуле. Надеюсь, Луганский достаточно умен и не станет закатывать сцен ревности.

— Здрасте, — небрежно поздоровался Андрей, не сводя с Васька любопытного взгляда.

— Добрый вечер, — холодно выдал в ответ мой директор.

Я очаровательно улыбнулась каменному изваянию по имени Василий Михайлович, прекрасно понимая, что он недоволен мои нахождением в кабинете юриста. Но мало ли, что ему не нравиться? Я не намерена отказываться от общения с интересным мне человеком в угоду всяким недовольным директорам.

— Жень ты закончила с моим заданием? — строго спросил Луганский.

— Почти. У меня небольшой перекур.

— Вижу — процедил он, — Как закончишь, набери мне. Домой отвезу. У твоей машины колесо спустило.

Что?! Это когда оно успело спуститься? Расспрашивать у Васька не рискнула. Судя по выражению лица, в его сторону вообще лучше сейчас не делать лишних движений. Довел ли его наш господин немец, или это я постаралась, даже голову забивать себе не буду. Вот еще!

— Ага, — легко согласилась я, — Обязательно.

Луганского мой ответ, похоже, удовлетворил, потому как он, кивнув, покинул нашу теплую компанию.

— Это чего сейчас было? — удивленно спросил Андрей, как только шаги Васька стихли в коридоре.

Я пожала плечами, изображая недоумение.

— Ты о чем?

— Я о Луганском. Что это за сюси пуси? — едким голосом уточнил Андрей, — Позвони… подвезу…. С чего такая забота?

— Ничего особенного, — решила признаться я, — Встречаемся мы… Вернее пробуем встречаться.

Андрюха ехидно оскалился.

— Теперь понятно. Встречается она. Дура ты Женька! Как и весь ваш бабий род.

Спорить не буду. Был в его словах определенный смысл. Да только оправдываться перед ним я не собиралась. С кем хочу с тем и встречаюсь.

— Кто бы говорил. Сам-то давно в ясельки ходил. Герой ты наш общипанный, — пошла в наступление я, — Кто конфетки Лене в кабинет подкидывает?

Андоюха выпучил глаза и выдохнул:

— Как ты догадалась?

— А тут ума много не надо. Мы бабы хоть и дуры, да только вы мужики не сильно от нас ушли. Видела, как ты крался в потемках в бухгалтерию. Вот и сложила два плюс три.

Андрюха поник и горестно вздохнул. Да так, что жалко его стало.

— Любовничек, — прошипела я и тоже вздохнула, — Ты как до такой глупости додумался?