— Пошли. Все же лучше, чем ничего.

Пока Андрей налаживал кофеварку, я сходила в бухгалтерию за Еленой Васильевной. Была у меня одна меркантильная мысль провести время с двойной пользой. И кофе попить и вытрясти из этих обоих максимум информации.

Я уселась на стул напротив моих голубочков и, обняв обеими руками чашечку с бодрящим напитком, обратилась к Андрюхе:

— Ну что касатик мой. Давай делись ценной информацией. Ты в курсе, что Ленкин дядюшка решил нас продать со всеми потрохами?

Юрист застыл, не донеся ручку возлюбленной до губ, что в тот момент собирался облобызать и нахмурился. Лена то же на мгновение замерла, переваривая мои слова, и растеряно посмотрела на парня.

— Это правда? — пробормотала она.

Я согласно кивнула и отпила крохотный глоток из чашки.

— Давай колись, Андрюха. Договор, скорее всего, ты готовишь.

Молодой человек сначала затравлено посмотрел в мою сторону, потом перевел взгляд на Лену, которая сложила руки на груди с обеспокоенным видом, и застонал от досады:

— Меня Петерман прибьет, если узнает.

— Зато мы с Ленчиком прикопаем тебя под коровником, если не поделишься подробностями. Правда, Ленчик?

Судя по сурово поджатым губам главбухши, она была со мной солидарна в этом вопросе. Лену видимо сильно задело, что Андрюха не поставил ее в известность.

— Да нечего рассказывать, — совсем без боя сдался он, — Собрался. Приказал готовить договор и проводить подготовительные работы. Пока, что занимаюсь межеванием некоторых земель, что были недооформлены до конца. Привожу в соответствие правоустанавливающие на склады.

— Почему? Почему он решил продать этот бизнес? — глухо произнесла Лена.

— Не знаю я, — честно ответил ей Андрей, — Знаю только, что он заблаговременно выкупил долю Луганского, во избежание неприятных инцидентов.

Я поперхнулась кофе.

— Как? Уже выкупил? Да когда же он успел?

Андрей удивленно покосился в мою сторону.

— Ты и об этом знаешь? Хотя чему я удивляюсь. Вы с Луганским в последнее время так близки.

Это был явно камень в мой огород. Но я мужественно его проигнорировала. Не время ссориться по пустякам.

— Подслушала однажды ваш разговор, — пояснила я, — Он тогда тебе чуть шею не намылил за этот договор.

— И ничего он не мылил, — обижено посопел молодой человек, — Подписал твой Луганский все еще вчера вечером. Завтра повезу в город на регистрацию.

Не ожидала. Честно не ожидала я от Васька такой подставы. Я, конечно, ему не указ, но все же хотелось верить, что мое мнение хоть как-то учитывается. А оно вот как оказывается. Отломила кусочек шоколадки, что бы хоть как-то подсластить горечь от разочарования.

— И что теперь будет? — чуть слышно прошептала Лена.

— А ничего хорошего, — буркнула я.

Она, верно поняв мое подавленное настроение, выразительно уставилась на Андрюху, требуя объяснений. Тот в очередной раз страдальчески вздохнул и поведал собственно все то, что я уже знала.

— Будущий хозяин собирается тут пивоварню построить. Засеет тысячи три гектар элитного ячменя и все у него будет в шоколаде.

— А как же мы? — полузадушено пискнула Лена.

Юрист лишь пожал плечами.

— А что с нами сделается? Ты Ленчик вернешься под крылышко к папе. Женька без работы не останется. А я постараюсь, что бы Петерман меня не выпер и глядишь, переберусь к тебе поближе — в город.

Он замолчал и кабинет, где так недавно не прекращалось дружеское подтрунивание, погрузился в тишину. Каждый из нас думал о своем. Переживал по-своему. Кто-то больше. Кто-то меньше. Лично я была спокойна как никогда. Перекипело видимо. Андрей мрачно поглядывал из подобья то на меня, то на Ленку. А последняя чуть не рыдая, разорвала затянувшуюся паузу негромким:

— Я в это никак не могу поверить. Только-только все стало налаживаться. Наконец-то сработались. И коллектив с Женькиным приходом приободрился. Все зашевелились, повеселели. Даже баклажаниха. И Васек поспокойнее стал.

Это да! У него просто сейчас нет сил, что бы с кем-то скандалить. И все благодаря кому? Мне любимой.

Но сейчас не об этом. Был один вопрос, который меня безумно беспокоил. Поэтому не стала откладывать на потом.

— Андрю-ю-х? — протянула я.

— А? — как ужаленный подпрыгнул он.