Она была довольна собой. Посидев так ещё с полчасика, поразглядывав себя со всех боков, волчица всё же поднялась на лапки и, оглядев ещё раз окрестности, берег реки, побежала назад.

Она твёрдо помнила и знала, что там — в избе её ждёт брат. Единственное родное существо на всём белом свете. И Аграфена — добрая старушка, у которой они живут.

Всё остальное девушка сейчас забыла. С ней, с братом всё ведь хорошо? Тогда почему вздрогнуло сердце, забившись чуть быстрее, когда она увидела своё отражение в водной глади реки? Кого она сама себе в тот момент напомнила? У кого совсем недавно Бажена видела точно такую же шерсть? И такие же точно глаза?

Нет, не смогла она этого всего вспомнить. Как и огромного чёрного волка, который в это самое время за много тысяч километров выл, глядя на Луну. Выл от тоски и боли, выл от того, что полюбил. Но потерял.

Белая волчица быстро оказалась возле избушки. И только успела подумать, как же она будет возвращаться в свой истинный облик, как земля вдруг стала дальше, а сама она вдруг оказалась на двух задних…лапах, нет — ногах.

— Ну вот и отлично! — улыбнулась Бажена, разглядывая своё полностью обнажённое тело.

Только вот от её платья остались одни клочки. Нужно будет в следующий раз предусмотрительнее быть. Иначе так одежды не напасёшься.

Улыбнувшись тому, что в избе было темно, девушка шагнула внутрь. А там, ловко пробралась в комнату и оделась.

Сначала была мысль просто плюхнуться спать, но она отмела её. Ведь какой бы усталой она не была после своего ночного приключения — чувство голода было куда сильнее. И Бажена решила пробраться тихонько на кухню.

А там зажгла пару свечей и заметила на столе блюда с едой. А рядом — записку:

«С почином Бажена! Я просто уверена, что у тебя всё прошло не просто хорошо, а отлично. Рада за тебя, правда. И догадываюсь, что ты голодна как зверь. Поэтому оставила тебе кое-что перекусить. Приятного аппетита и спокойной ночи! Аграфена».

Утром Бажена рассказала старушке всё в мельчайших подробностях. Та даже посмеялась над её неудачными попытками поймать белок.

— Как я и думала! — хохотала она, — поэтому и оставила на столе побольше мяска.

Миша пока пребывал в полном неведении. Для него сестра, поужинав с ними, уходила к себе спать.

А на самом же деле девушка каждую ночь обращалась и давала волю лапам. В эти часы её совсем ничего не беспокоило. Было так хорошо!

Но стоило только вернуться в свой человеческий облик, как настойчивые мысли начинали лезть в голову. А так как вспомнить она всё равно ничего не могла, то это её расстраивало. Миша тоже не мог ей ничего вразумительного сказать. А у Аграфены спросить она почему-то не подумала даже.

Так летели день за днём. С каждым новым обращением волчица Бажены становилась больше и сильнее. И ещё красивее и грациознее. И это было здорово.

Девушке так было хорошо и спокойно, что иногда мелькала мысль вовсе не возвращаться в свой человеческий облик. Она даже пару раз пропадала на несколько суток. Но потом возвращалась. Ведь дома её ждал брат. Да и Аграфена не одобряла этого.

И всё бы хорошо, и не известно сколько бы продлилась эта идиллия, если бы не одно но. В один из дней, перебирая и раскладывая вещи после стирки, Бажена вдруг вспомнила одну деталь: а когда в последний раз у неё были те самые красные дни? От неожиданности мысли она даже присела. И принялась судорожно считать дни на календаре. Итог подстчёта гласил, нет — он кричал диким ором, что прошёл уже целый месяц! А это могло означать две вещи: либо у волчиц это норма и теперь у неё не будет нескольких дней болей и неприятностей, либо…она беременна.

Знать бы и помнить ещё от кого она умудрилась забеременеть?

Промучившись несколько дней неведении, Бажена завела разговор с Аграфеной. И её опасения подтвердились. А после осмотра и проверки этой удивительно всё знающей и умеющей старушкой всё подтвердилось окончательно.

— Могу поздравить тебя, моя хорошая, — улыбалась Аграфена, ополаскивая руки, — скоро ты станешь мамой.

— Но как так?! — растерялась девушка, — я ведь даже не помню, кто отец моего ребёнка?

— А разве это главное, Бажена? — с хитрицой ответила старушка, — ты лучше думай теперь о том, что у тебя скоро будут две замечательные малышки. Надеюсь, что они унаследуют больше от своей бабки, чем от деда.

Последние слова Аграфена произнесла уже почти про себя. Да и Бажена её сейчас совсем не слушала. Не до старушечьих шептаний ей сейчас было.

«У меня будет сразу две девочки. Мои девочки. Только мои» — повторяла и повторяла про себя девушка, нежно поглаживая ещё совсем плоский животик.

Глава 11 Семья

С этого дня Аграфена и вовсе усилила заботу о девушке. Да и Мишу не обходила своим вниманием. Хотя всё же чувствовалось, что к мальчику у неё было какое-то другое, слегка холодное отношение.