Дыхание сверху обрывается, и в спальне воцаряется гробовая тишина. Я поднимаю глаза и смотрю на Джейдена: его губы приоткрыты, от ярко-зеленой радужки остался лишь тонкий ободок.

— Я никогда этого не делала, — шевелить губами сложно, наверное, потому что я не привыкла разговаривать на такие темы. Я часто думала, что Айзеку хотелось бы расширить сексуальные границы наших отношений, но успокаивала себя тем, что у нас есть время опробовать оральные ласки позже.

— Тебе необязательно, — голос Джейдена хриплый и немного надтреснутый. — Если ты не хочешь.

— Я хочу. Я говорю этого, чтобы ты не ждал многого.

Я подаюсь вперед и обхватываю губами нежную кожу. Она горячая и солоноватая. Я касаюсь ее языком, повторяю это снова и чувствую, как Джейден вздрагивает. Подумав, что могла сделать что-то не так, поднимаю глаза вверх.

— Все хорошо, — он быстро сглатывает и осторожно убирает прядь волос с моего лба. — Ты все делаешь хорошо, Таша.

Чтобы удержать равновесие, я кладу ладони на его бедра и снова подаюсь ртом вперед. Много длины взять не получается, но на лавры его бывших любовниц и порнозвезд я не претендую. Я хочу разделить этот момент с ним, хотя бы в этом подарить ему свой первый раз, и уверена, что он никогда не станет ни с кем меня сравнивать.

Джейден не шевелится: его ладони сжаты в кулаки, и хотя я не смотрю на него, я знаю, что он наблюдает. Член дергается у меня во рту, когда я задеваю его зубами, языком чувствую новую порцию солоноватой влажности. Сверху раздается глухое шипение и в ту же секунду, его руки обхватывают мои плечи, дергая вверх.

— Не могу больше, — его рот влажно прижимается к моему, ладонь резко дергает трусики вниз, и Джейден сваливает нас на кровать. — С тобой все так… все по-другому.

Бюстгальтер он с меня буквально сдирает, член настойчиво упирается мне между ног. Голова знакомо плывет, а тело начинают колотить предвкушением.

— Презерватив. Надень.

Джейден длинно матерится, но все же подбирает с пола джинсы и достает оттуда серебристый квадратик. И хотя я накалена до предела, это не удерживает меня от вскрика, когда он входит в меня.

— Прости, — его губы задевают мои, когда он делает очередной длинный толчок. — Я не могу сдерживаться. Это было слишком…

— Все хорошо, — возвращаю ему его слова и обнимаю крепче. — Мне нравится.

*************

— Значит после окончания университета ты примешь дела своего дяди? — я рисую неровные круги на груди Джейдена, лежа у него на плече. Мне хорошо и спокойно, и я думаю, что его простая спальня куда уютнее дизайнерской моей. Наверное, потому что в ней есть он.

— Нет, — Джейден смотрит в потолок, его голос тихий, но твердый. — Я слишком хорошо знаю, как устроен его бизнес, чтобы хотеть туда сунутся. То, чем я занимался...я совсем этим не горжусь и не хочу повторять это снова.

— Ты лучше всех, кого я знаю, Джейден, — говорю от самого сердца, когда она поворачивает ко мне голову, прошу: — Покажи мне свою татуировку.

Издав тихий смешок, он разворачивается и демонстрирует лопатку, на которой набита мишень. Я прикасаюсь к ней и обвожу пальцами, с улыбкой отмечая, как кожа Джейдена покрывается мурашками.

— Почему мишень?

— Мне хотелось ее закрыть.

— Тогда почему не тигр, дракон или что там сейчас модно?

— Я сделал ее в шестнадцать, и как любой подросток видел в татуировке глубокий символизм.

— Какой?

— Люди сколько угодно могут стрелять по мишени, думая, что причиняют вред мне, а на деле будут убивать бабочку.

Нежность и восхищение им затопляют грудь теплым приливом, глаза начинает покалывает. Повинуясь порыву, я наклоняюсь к нему и касаюсь черного круга губами.

— Значит, они плохо целятся. Потому что я знаю, что она жива и всегда будет здесь.

Глава 18

— Может быть, нам всем вместе стоит слетать в Орландо? — Тайра с улыбкой обводит сидящих за столом идеально подведенными глазами, и ее взгляд замирает на мне. — Айзек с Кларком летают туда каждую неделю, так почему бы не поддержать наших мужчин и не организовать совместный уик-энд?

По тому, как едва заметно скривился ее нос мамы, вижу, что она предпочла бы провести время на массаже в загородном клубе, но, тем не менее, хранит молчание, вопросительно глядя на отца.