Не знаю, собиралась ли она обсуждать с будущей родственницей свое шаткое положение, но такой возможности и не представилось. Минуты не прошло, как в покои невесты набились какие-то дамы, прилетел Трис в своем кресле и, кажется, я видела Данни. Вокруг все жужжали и трещали, живо обсуждали, по ощущениям, сразу тысячу вещей.

Я всегда терялась в такой обстановке.

Скоро начало противно колоть в висках.

Минут пять я честно терпела, потом поняла, что все равно не участвую в разговоре, и потихоньку ускользнула к себе. А там рухнула в прохладное мягкое облако, именуемое кроватью, и сразу же отключилась.

Проснулась за час до полуночи, с гудящей головой и… зверски голодная. Прошлась по комнате, выглянула в окно. Оно выходило на подсвеченный розовато-сиреневыми огоньками парк. Невероятная, какая-то магическая красота. Если бы не сжимающийся желудок, я бы до утра ею любовалась.

Змея проводила меня к двери возмущенным шипением.

— Если бы тебя подкинули Шантии, из тебя бы уже шили сумочку, так что не жалуйся, — пристыдила ее я.

Вряд ли неприятная живность могла меня понимать, но шипеть она перестала, свернулась неровными кольцами и затихла.

Что-то внутри меня не дало ее выкинуть. Если вдуматься, она пострадала из-за меня. Теперь я за нее отвечаю.

Уйти сразу не удалось, знакомое чувство толкнуло подойти к прозрачному жилищу моей новой питомицы. Права Шантия, крокодилы и змея в домашних любимцах — не совсем нормально. Оставленные умирать от голода крокодилы и покалеченная змея. На мой взгляд, это все объясняло.

Полюбовавшись на блестящие ромбовидные чешуйки, я сунула руку внутрь и осторожно погладила длинное тело.

— Не бойся, я тебя не брошу, — произнесла тихо. — И сумки предпочитаю из ткани. Честно.

Змея подняла голову и проникновенно уставилась на меня. У нее оказались яркие желто-красные глаза.

Вытащив руку из террариума, я непроизвольно нарисовала на стекле знак.

Защита. Помню, он уже несколько дней как есть в моей книге.

По пути вывела такой же на дверном косяке. Дважды, с обеих сторон. Для этого пригодились резко пахнущие оранжевые выделения, в которые я вляпалась пальцами, когда гладила змею.

Все, теперь безопасно. Можно идти охотиться на еду.

Если кто-то из местных обитателей наивно решил, что я позволю издеваться над беззащитным живым существом или напасть на меня, его ждет неприятный сюрприз.

А Шантию теперь незаметно охраняют дроны…

В коридорах горел приглушенный свет, что не отменяло моего незнания дворца. И никакой знак не собирался мне помогать в поисках кухни. Ладно, это честно, иначе я разучусь хоть что-то делать самостоятельно. Побродив немного, я нашла лестницу. Кажется, мы по ней поднимались… Если это не вторая такая же. Ладно, в конце концов, я кого-нибудь встречу, тогда и выясню, где тут у них кормят.

Даже с точки зрения элементарного быта жить в обычном доме было бы куда приятнее.

Спустилась на первый этаж — в холле тоже никого.

Наверное, сейчас глубокая ночь.

Следовало бы вернуться к себе, но… я ведь уже полпути прошла.

Направо или налево?

Выбрала левую сторону… и опять заблудилась.

Кухни тут точно не было. Но поняла я это, когда после довольно длительных блужданий по извилистым коридорам вышла к полупрозрачным раздвижным дверям. Они были приоткрыты. Достаточно, чтобы рассмотреть три желтые с прожилками ступеньки и ухоженный сад.

И здесь эти разноцветные огоньки. Так красиво!

— Мама, не начинай, — уставший голос Дэна заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

Секунду я размышляла, преодолеть эти три ступеньки или лучше все-таки уйти. Принять решение не успела, «мама» ответила:

— Мальчик мой, совершенно очевидно, что Лейилин не собирается рисовать тебе знак.

Я чуть не упала, узнав голос Норин. И звучал этот голос разочарованно.

Но… мать короля?!

Блин.

— Ну и что? — Дэн попытался от нее отмахнуться.

Не вышло.

— Обручаться с ней так необходимо?

Может… она заменила ему родную мать? Или что-то в этом духе?

Нет же, Дэн рассказывал все совсем не так!

Давай, Лэли, можно сколько угодно отгораживаться от правды, от этого она не перестанет быть реальной.

— Не необходимо, — так же бесстрастно ответил Дэн. — Но я не собираюсь ничего переигрывать.

Его мама издала полный переживаний вздох.

А я вновь почувствовала себя насаженной на иглу бабочкой. Только… в этот раз игла была большая. Просто огромная. И от нее не спастись. Эта боль навсегда.