Я уселся на свое обычное место, и принялся наблюдать за ее действиями.

Честное слово, всякий раз удивляюсь ее кухонному мастерству.

— Я еды хочу, кариньо. И все равно какой. Лишь бы можно было грызть, — понял только что, насколько проголодался.

— Давай сырников поедим? Самая домашняя еда! Сейчас изжарим и зальем все сметаной. Или медом. Или медом со сметаной, — она приговаривала, смешивала и высаживала ароматное тесто в сковородку.

Блин, аж слюни потекли! И, главное, от чего? От сырников? В жизни не ел их по собственной воле, ну разве что с большой голодухи.

Я слупил все, что было в моей тарелке, тяпнул кружку какао. Все, это трындец. Повяжите мне бантик на шею, я теперь девочка. Тащусь от сладкого!

Вкусно-то как, Алена!

— Кариньо, спасибо, это было круто, как обычно, — я довольный собой, жизнью и синеглазой красоткой по ту сторону стола, улыбался.

— На здоровье, Стива, — просияла в ответ улыбкой и уставилась на меня.

Что?! Не смотри так.

— Ты хочешь услышать мой рассказ? Или станешь задавать вопросы?

— Рассказ. Для вопросов я слишком мало знаю.

— Стива, про врагов и друзей я тебе вчера поведала. Но, есть три «НО», одно загадочнее другого. Давай по нарастающей? Согласен? Отлично. Тогда слушай. Первое- дед. Он погиб от твоей руки в каком-то ангаре, и все бы ничего, смирился бы со смертью, но донимает тебя, потому, что там, на месте его гибели, остался подарок его жены. Иконка. Он «просил» найти ее и передать в Собор Дуартэ. Тогда он успокоится. Второе — семейная пара. Тоже погибли…ты их… Те злятся, и требуют найти их могилы на Знаменском кладбище. В последнем ряду. Прочесть их имена и написать твое имя на погребальных камнях. Странная просьба, но выполнимая. Стива, не пренебрегай их словами. Дай им покой, ладно?

Я покрылся мурашками, клянусь. Вот сидит и запросто вещает мне о словах мертвых! Ведьма.

— Я понял и сделаю, как только будем дома. Эти трое случайные жертвы и я знаю, о ком ты. Сняться мне часто. Но, поверь, кариньо, иначе было никак. Я не сожалею ни о чем. Просто хочу, чтобы ты знала, — ну, ты еще покайся, Стива, перед ней за свою работу!

Я был прав! Я сделал все как нужно.

— Стива, я вовсе не судья тебе. Скорее, твой адвокат. Мне никогда не понять, каких трудов тебе стоит выполнять свою работу, но знаю наверняка, если бы не ты, не такие, как ты, Империя перестала бы существовать. По нашим землям шли бы враги, убивая, насилуя, издеваясь. И покупали бы сейчас меня, а не Ниту Кучти… Понимаешь?

Я понимал. Но, как ТЫ понимаешь, кошка? Откуда вдруг столько рассудительности?

— Paloma, перестань. Давай не будем больше говорить о моей работе. Но, это не значит, что твои слова для меня пустой звук. Уяснила?

— Уяснила, Стива, — она кивнула, и тема была закрыта.

Закрыта ПРАВИЛЬНО и окончательно.

— Это были два «НО». Третье где?

— Третье «НО» самое удивительное из всего, что я видела за все время моего общения с духами и не только твоими! Стива, твоя «история» заблокирована даном или данами высшего порядка. На «той» стороне для меня недоступного мало, но даже у меня не получилось «пробить» защиту. Я ни грамма не удивлюсь, если узнаю, что ты царских кровей, Кочерыжка. За твоей спиной пурпурное облако, а это цвет имперской семьи. Строго засекречено. Печать Императорского Дома. Я видела лицо женщины, чем-то похожей на тебя. Светлые волосы и серые глаза. Она мне улыбнулась. Так же, слышала голос, он произнес два слова — «Стива», «Коста». И это все о твоей семье. Выводы делай сам, а для себя я кое-что поняла.

Я оху…, прошу прощения, обалдел! Она же не врет? Вроде, нет. Кто я такой? Что это за фигня? Какой царь? Какой пурпур? Нет, Стива, вряд ли ты из принцев. Быть может, моя семья была замешана в чем-то, что связано с императором? Это наиболее вероятный сценарий. Чудес не бывает!

Ага, не бывает, как же. За несколько дней со мной уже тех чудес посовершалось, мама не горюй! Начиная с подарка мадам Бессоновой и заканчивая моей скоропалительно бараньей любовью к синеглазой. Любовью?!! Минутку, я еще не сдался!

— Спасибо, paloma. Теперь я твой должник. Проси, что угодно, — давай ты попросишь меня о поцелуе или о жаркой ночи?

Она очень загадочно посмотрела на меня. Склонила голову свою смоляную к плечу и начала накручивать длинный, блестящий локон на пальчик.

— Прямо таки все, что угодно? — и голос такой…мурашкообразовательный!

— Сказал же, — а я начал психовать, того и гляди полыхну.

Она придвинула ко мне свою мордашку и выпалила.

— Дай порулить яхтой! И купаться хочу! — и всего-то?

Ну, блин, кариньо! Давай лучше поцелую? Нет? Яхтой порулить? Балда ты! Или я…?

— С чего хочешь начать? — я пообещал, значит надо исполнять.

— Купаться! Стива, я очень люблю плавать. Я побегу переодеться, да? — она уже вскочила, ртуть, и все ее очешуенное тело выдало потрясное движение на выход!

Даже юбка ее сарафана тянулась поскорее на волю!

— Беги, кариньо. Пойду, заглушу мотор, — это я уже говорил ее попке.

Как и вчера, она топталась на мостке, ожидая моего разрешения нырнуть в лазурные волны. Очень хотелось зажмуриться и не смотреть на ее тело. Свихнулся, Стива, так и скажи!