Зазвонил телефон. Виллеми порылся в кармане пиджака и достал сотовый. Его хмурый взгляд сменился восторгом. Он захлопнул телефон и что-то сказал Руфусу, который молча кивнул. Я покосилась на него. С такого расстояния не могла сказать, был ли он не в духе от моего удара или просто хороший актер. Виллеми, казалось, на время закончил с ним. Он встал и повернулся лицом к ресторану.

Боковая дверь распахнулась. Надя Станиславская и Филипп Талли появились по обе стороны от Вайята. Его руки были скованы за спиной, но он шёл прямо. Ни прихрамывания, ни волочения ног, ни каких-либо других следов, которые я могла бы разглядеть. Острая боль пронзила мою ладонь; я разжала кулак, перестав впиваться ногтями в ладонь.

Они подвели его к ближайшему седану. Вайят смотрел прямо перед собой, без всяких эмоции. Если он и ждал, что я буду где-то рядом, поджидая его, наблюдать со стороны, то не подал виду. Мой куратор кричал бы и ругался, если бы знал, что я прячусь в кустах, вместо того чтобы оказаться подальше отсюда. Хотелось дать ему знать, что я здесь, обозначить как-то свое присутствие, но я оставалась молчаливым свидетелем, наблюдая, как они усадили его в машину и захлопнули дверь.

Надя скользнула на переднее сиденье машины Вайята. Руфус сел рядом с ней. Она последовала за черным седаном с парковки, увозящим Вайята. Одна машина осталась позади, как и Талли. Он сидел на капоте и ждал… кого? Человека, который преследовал меня, скорее всего. Если вся триада пришла за своим куратором, это означало, что Вормер выслеживает меня. Или уже потерял, я не была уверена. Было чертовски мало вещей, о которых могла бы говорить с уверенностью в эту минуту.

Шею покалывало. Я затаила дыхание. Мягкие кожаные подошвы прошелестели по потрескавшемуся асфальту парковки, пнули случайный камешек и остановились рядом со мной. Я даже не обернулась. Если посмотрю, кусты, которые меня защищали, могут зашелестеть. Судорога пронзила мое бедро. Прикусила язык, пытаясь отвлечься от боли, которую не могла признать. Мне нужно дышать.

Шаги раздались рядом со мной. Я выдохнула, затем медленно вдохнула. Мои горящие легкие готовы были разорваться. Судорога усилилась, на глазах выступили слезы.

Что-то просигналило. Зашуршала ткань. Мужской голос произнёс:

— Да?

По телефону кто-то ответил:

— Вы её уже нашли?

Краем глаза я увидела Талли, стоящего у седана с телефоном, прижатым к уху.

— Нет. Кем бы она ни была, она быстрая, — сказал Джеймс Вормер.

— Тогда иди сюда. Нам нужно вернуться. Я хочу быть там, когда они будут допрашивать этого ублюдка.

Вормер хмыкнул, и этот звук заставил меня вздрогнуть.

— Уже иду. После того, что он сделал с Руфусом, я хочу услышать крик этого конченого урода.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на мучительной боли в ноге — используя её, чтобы оставаться на месте и игнорировать желание выскочить из кустов и ударить Вормера лицом о тротуар. Секунды шли. Загудел автомобильный мотор. Просигналил клаксон. Две двери хлопнули. Я посмотрела ещё раз. Седан направлялся к выходу со стоянки.

На мгновение я подумала, не погнаться ли за ним, но как только машина выедет на дорогу, у меня не будет ни малейшего шанса её догнать. У триад и кураторов не было конкретного места встречи — ни клуба, ни полицейского участка, ни подземного хранилища. За исключением учебного лагеря, который располагался в тихом уголке леса к югу от города, охраняемые помещения для допросов и задержания Падших менялись ежемесячно. Они могут допрашивать Вайята где угодно в городе.

У меня не осталось ни куратора, ни машины, и я понятия не имела, что делать дальше. Вылезла из кустов и вытянула больную ногу. Долгие часы до заката растянулись передо мной, но я не могла ждать. Я должна что-то сделать. Только не одна.

У Эвангелины Стоун не осталось союзников. В жизни Чалис Фрост был один человек, который мог бросить всё и помочь — если я смогу убедить его в том, что не сумасшедшая.

53:25

Ловить машину не рекомендуется, если только вы не уверены, что сможете отбиться от потенциального нападающего. Уверенная в своих боевых навыках — хотя и не настолько, как в своей способности заставить тело Чалис делать то, что мне было нужно, — я села в первую попавшуюся машину и вернулась в Парксайд-Ист менее чем за тридцать минут.

Никаких маленьких девочек, последовавших за мной в лифт. Всё здание казалось пустынным в середине дня. Когда я выудила ключи Чалис из одолженных штанов, руки начали дрожать. У меня не было особой причины нервничать, но и уверенность в том, что Алекс Форрестер находится дома, тоже отсутствовала. Это вполне может превратиться в гигантскую трату времени.

Повернула ключ, но задвижка не была заперта. Осторожно обхватила дверную ручку пальцами, но её выдернули у меня из рук. Я испугано сделала шаг назад. Алекс стоял в открытом дверном проёме, уставившись на меня широко раскрытыми голубыми глазами. Дернулась под его пристальным взглядом. Облегчение, гнев и замешательство — всё это предназначалось кому-то другому — промелькнули на его лице.

Его губы дёрнулись, но он, казалось, не мог произнести ни слова, поэтому помогла ему:

— Я говорила, что вернусь.