— Эви могла бы жить, — проговорил Вайят. Его мягкий, задумчивый тон встревожил меня.

— Пошёл ты, Трумен, — прорычала я, высвобождаясь из его объятий. — Этому не бывать.

— Эви…

— Нет! — Я прошествовала в другой конец комнаты, ударила стену и повернулась к противоположной стороне стола. Посмотрела на него поверх несъеденной еды и питья. — Абсолютно нет, так что, чёрт возьми, забудь об этом. Если ты даже подумаешь об этом, я попрошу кого-нибудь вернуть тебя, чтобы самой тебя прикончить.

Он сузил глаза.

— Это не смешно.

— Согласна, но я абсолютно серьёзна.

— Ты можешь продолжить жить, Эви.

— Я умерла, Вайят, — практически прокричала я, но мне было всё равно. — Я должна быть мертва прямо сейчас, так что какая разница, если снова умру через день? Не хочу этого, но так должно быть. И мне не хочется тратить оставшуюся часть своей жизни на беспокойство о том, что ты можешь попытаться совершить какое-то благородное самоубийство. Предпочту прыгнуть с этой дорожки вниз и разбить себе голову.

— Пожалуйста, — попросила Амалия. — Сейчас не время для таких споров. Самое время поесть и отдохнуть. Вам нужна ваша сила, если вы оба хотите найти решение головоломки, стоящей перед вами.

Вайят и я смотрели друг на друга долгие секунды, которые растягивались в минуты. Никто из нас не хотел отступать. Вайят хотел, чтобы я жила. Но как бы сильно я этого ни желала, не могла знать всего, что он отдал за меня. Я потеряла Джесси и Эш. Я потеряла Макса и Данику. Я потеряла Алекса. Без Вайята у меня не осталось бы ничего. Даже дара жизни было недостаточно.

Он моргнул и отвернулся. Мой гнев утих. Мы молча наполнили серебряные тарелки едой и хрустальные кубки вином. Оставшись на своей стороне стола, я села на длинную гранитную скамью. Вайят присел напротив меня. Он начал резать грушу на половинки, затем на четвертинки.

Я начала с клубники. Её сладкий сок брызнул мне на язык, самая изысканная вещь, которую я пробовала за последние дни. Я медленно кусала ягоду, наслаждаясь вкусом и текстурой.

— Почему это место называется Первый Предел? — поинтересовался Вайят.

— Водопад снаружи не для шоу, — ответила Амалия. — Его воды скрывают врата в святилище, гораздо более сильное, чем охраняемые сверху, и именно поэтому мы поселились здесь под землей. Это главный источник силы для Светлых. Это то, что позволяет одаренным, таким как ты, иметь их уникальные таланты.

— Все ли Падш… все ли нелюди знают, что он здесь?

— Большинство может чувствовать его, да; однако лишь немногие избранные фейри за пределами этого места знают о его точном местоположении в лесу.

— Так вот почему все нелюди переезжают в этот город? Источник магии?

Амалия покачала головой, прямо терпеливая учительница.

— Первый Предел существовал здесь за столетия до того, как в долине был построен город; врата — ещё до того, как началась память моего народа. Многие путешествуют, но они всегда возвращаются, так же, как и мы всегда здесь.

— Они просто не были так явны, как в последние годы.

— Верно.

— Куда ведут врата?

— Вы знакомы с сочинениями Джона Мильтона?

— Мистика? — спросила я.

Вайят фыркнул; я свирепо уставилась на него.

— Нет, — ответила она. — Он написал о падении человека и путешествии через ад. Мильтон замаскировал свою работу под вымысел, но он был не просто человеком. Он был компаньоном принца гномов, который пережил это путешествие и думал рассказать об этом другим. Мы подумывали о том, чтобы замаскировать работу, но нет лучшего места, чтобы спрятаться, чем на виду.

— Так что же это за бассейн? — спросил Вайят. — Врата в ад?

— Именно.

Я перестала жевать миндаль и уставилась на него. Меня охватил холодный ужас. Вайят поджал губы и нахмурил брови. Амалия казалась невозмутимой. Она потягивала вино из бокала, как будто репетировала этот разговор сотни раз и находила его скучным.

— А что на той стороне? — задал вопрос Вайят.

— Существа, давно изгнанные с Земли. Греки называли их титанами. Христиане называют их демонами. Мы называем их Испорченными. Ими движут только инстинкт и чистая эмоция: желание и ярость, похоть и потребность.