Под конец заседания Арэллин, казалось, потерял всякую надежду. Он уже склонялся к войне с оборотнями, как освобожденный из-под стражи старик взял слово.

— Меня вы все знаете под именем Мудрейший. Я — странник, и пришел издалека. Так случилось, что здесь я попался на собственной глупости и на собственном голоде, однако, зла не держу, так как считаю, что любой недостаток должно искупить страданием. Так же считаю, что и непонимание, недоверие, жестокосердие, собственные страсти тоже можно изменить смирением… Однако, склад нашего императора таков, что смириться он не сможет. Да и не та ситуация. Дело запутано. Девушка — иномирянка. К тому же, как многие утверждают, она больна. И болезнь эта не из рода тех, что лечатся травами и отварами, порошками и растираниями. Эта болезнь как закрытая дверь, ворота, крепость, окруженная рвом, где повсюду территорию охраняют тигры. Так же и эта девушка охраняет свое сердце и свою душу. Слишком много боли было в ней. Оттого ворота и закрыты. И будут они таковы, пока боль не уйдет… А уйдет она, едва изменится ее память.

— Вы предлагаете стереть ей память? — вопрошал кто-то.

Однако, Мудрейший покачал головой.

— Девушка не безвольная кукла, она — будущая императрица. И она сама должна осознать это. Сама должна принять мир таким, какой он есть. Научиться держать в руках меч, а не щит.

— Ближе к делу, Мудрейший! — усмехнулась Гленда. — Слишком много общих фраз. Что ты конкретно предлагаешь?

Старик заулыбался в седую бороду, глянув на Гленду. Казалось, она ему глубоко симпатична и оттого забавляет чем-то, что было ведомо лишь ему одному.

— Я говорю пока лишь об исцелении от болезни… Для этого нужно уничтожить причину недуга. А причина ее осталась очень далеко — в ее мире. Девушка закрыта от всех. И делиться ни с кем не будет тем, что у нее внутри. Поэтому, нужно всего лишь узнать ее… Все до мелочей. Найти то, что приносит ей боль… И устранить это. Перевернуть ее сознание. Вот и все. Как можно перевернуть вот такую монету… — старик выудил откуда-то медную монету, со странной чеканкой. На одной ее стороне был лик императора Арэллина, а на другой — профиль поверженного волка, во времена Великой Войны.

Император заинтересованно приподнял бровь.

— Хорошо. Допустим, что я отошлю лучших своих людей в ее мир, чтобы они изучили ее, составили досье, принесли мне причину ее страданий на блюдечке… Допустим, что она излечится от своего “хиккикомори”. Но как быть с тем, что она никак не хочет признавать меня? Она моя избранная, но я для нее — никто. Ей нравится оборотень, она к нему привыкла, доверяет ему. Как решить эту задачу, Мудрейший?

Старик засмеялся.

— Не о том ты думаешь, император… Что касается твоего вопроса, то тебе поможет Хораго. Если он у девочки, то он будет защищать ее… С помощью него можно проникнуть в чужие мысли и видеть то, что видит Хораго. Вы даже сможете увидеть друг друга, если связь между ней, Хораго и вами, император, установится на длительный срок. Думаю, что вам нужно больше общаться. Не давить на нее, ни в коем случае. Осторожно… Словно кот, вы должны проникнуть в ее душу. Вы должны узнать о ней все. И именно вы, император, а не ваши люди, должны отправиться в ее мир. Вы сможете узнать в чем причина болезни девушки, только общаясь с ней. И я думаю, что вряд ли вы позволите это кому-либо из слуг. И лишь вы сможете излечить ее недуг… А там, глядишь, и сердце избранной потеплеет… Да и армию к тому времени поднатаскаете…

— Что?! — император Арэллин добела сжал подлокотники трона, а в его взгляде вновь заплескалось золото.

— Война с оборотнями неизбежна, император. Мне известно многое… И известно, что альфа Норд Волок имеет ужасное пристрастие к мяте и орехам. С детства. Это его любимые запахи. Как вы думаете, не имея законной жены, и встретив девушку с таким запахом, он сможет устоять?

Уже далеко за полночь повозка немного замедлила ход, а Люк, потянувшись и, поправив очки, сообщил, что мы уже почти приехали. Выглянув в небольшое сетчатое окошко, я увидела, как со скрежетом открываются высокие деревянные ворота. Из нашей повозки, с другой стороны, вышел мужчина, высокий и жилистый, с хмурым исподлобья взглядом и короткими, ежиком торчащими волосами.

— Мы привезли то, за чем уезжали! Дом готов? — спросил он подбежавшего мужчину к нему. Тот кивнул и указал куда-то рукой.

Люк, увидев, с каким интересом я выглядываю наружу, засмеялся.

— Интересно, мышка?

Я улыбнулась.

— Никогда не видела настоящее логово оборотня!

Парень хотел было что-то ответить, но его кто-то позвал с улицы, и Люк выбежал наружу. Через какое-то время снова заглянул.

— Твой дом здесь недалеко. Думаю, в качестве экскурсии стоит немного прогуляться пешком. — он махнул рукой, чтобы я шла за ним.

Я, радуясь, что меня никто не может видеть, последовала его примеру, однако, не знала, какое разочарование меня постигнет. Стоило мне только ступить на улицу, как двое стражников у ворот резко обернулись.

— Чужак! — крикнул один из них, шумно вдыхая воздух носом.

Я вцепилась Люку в руку, он же расхохотался.

— Ребята, вас же предупреждали, что с нами девушка-невидимка!

— Это она так пахнет? — спросил один из стражников, повыше.

Люк кивнул.

— Мой тебе совет, даже близко не подводи ее к Норду, пока не соединишь ваши руки парными браслетами! — сказал второй, продолжая все так же принюхиваться.

В мое же сердце закралась змея подозрения. Не подводить меня к Норду? Кто такой этот Норд? И совет про парные браслеты… Не потащит же меня Люк силком замуж?

— Знаю, Хворан! Не дурак! Ты тоже, смотри, меня не выдай.

Стражник расхохотался.

— Люк, я всегда знал, что ты наивен, но не до такой же степени! Здесь каждая дворняга почует, что к чему!

Бета стаи лишь покачал головой.

— У Риммы будет отдельный дом. Никто и близко к ней не подойдет. Девушка больна.

— Не дурачь нам голову, здесь нет ни капли запаха болезни. Уж эту мерзость я сразу учую… А тут мед, орехи и мята…