– А как же, тогда, мой клиент?
– попытался возразить Всезнающий, - Я не должен с ним разлучаться.

– А вы что, и спите с ним вместе?
– съязвил майор Киров, презрительно улыбаясь.

– Нет, но…, - уже не так уверенно Всезнающий пытался сохранить «в силе» заранее оговоренные с «папой» Колей условия.

– Не бойтесь, - вежливо, но настойчиво, подхватывая его под руку, Кравцов увлекал адвоката с собой, постепенно удаляясь от остальных, - Вы же не думаете, что с вашим клиентом может что-то сучиться в Управлении МВД города Москвы?

Что на это ответил Всезнающий так и осталось за гранью известного, потому что он, в этот момент, сопровождаемый подполковником, свернул за угол длинного коридора. Напарники, в то же самое время, занимались созерцанием уверенно держащегося Раскатова.

Этот тридцатипятилетний невысокого роста мужчина, едва, по своей высоте, доходящий до ста шестидесяти сантиметров, плотного, лучше сказать, коренастого телосложения, по всему было видно, что достаточно жилистый и обладающей дюжей физической силой. Овальное лицо его переходило в череп, несколько неправильной формы с выпуклым выпирающим чуть больше положенного затылком. Именно эта причина заставляла носить «Папу» длинные вьющиеся к своим концам волосы, частично сглаживающие этот ненужный обладателю недостаток. Каре-зеленые глаза были узкими, «светились» «живым» умом и огромным мыслительным интеллектом, при том, что взгляд не лишен был своей твердости, решимости и отчаянно безрассудной жестокости. В былые времена он долгое время увлекался различными боевыми искусствами и, в частности, боксом, так что у Раскатова выработалась привычка сжимать плотно челюсти, что делало его облик еще более «ожесточенным». Особой приметой можно было назвать неимоверно большой расплющенный нос, в окончании имеющий вид картошки, что страшно уродовало его и без того не привлекательную отталкивающую физиономию. При описываемых событиях, он был одет в строгий дорогой отутюженный костюм темного цвета, из-под которого виднелась голубая рубашка и красный утыканный рисунком в белый горошек отличительный галстук. На ногах обуты прочные кожаные ботинки черного цвета.

Личность эта была довольно «серьезной», но Кирову, в своей практике, приходилось иметь дело и с более опасными и безжалостными людьми. По своему рангу, принятому в преступной иерархии, этот представитель преступных «авторитетов», явно уступал Алиеву, поэтому не вызвал у оперативника, совершенно никаких других эмоций, кроме как естественного желания побыстрее «засадить» этого жестокого неуравновешенного человека. Открывая дверь своего кабинета, он вежливо произнес:

– Проходите, Николай Селиверстович, не стесняйтесь. Вас здесь никто не обидит. Мы просто зададим Вам несколько интересующих нас вопросов. Обещаю, что без Вашего защитника, мы никаких документов оформлять не возьмемся.

– Ну что ж, пойдемте, - презрительно ухмыльнулся преступник, - посмотрим, что у вас там за вопросы?

Глава XVII. Допрос криминального авторитета

Оказавшись у себя в привычных пенатах, Роман словно преобразился. Из вежливого, уравновешенного человека он, в один миг, превратился в разгневанного метающего глазами «молнии» безжалостного сотрудника правоохранительных органов, времен тридцатых-сороковых годов прошлого века, перед которым, вдруг, оказался враг трудового народа. Как и в былые незапамятные времена с него требовалось, в кратчайшие сроки, получить признательные показанья преступника. Различие состояло лишь в том, что тогда можно было применять любые доступные методы, сейчас же, каждое неосторожное действие могло привести в тюрьму самого полицейского, а отнюдь не преступника. Киров, не даром, заслужил себе прозвище «Костолома», потому что редко с кем позволял себе церемониться, всеми силами стараясь вывести подозреваемого на откровенный с ним разговор.

Именно так старший оперуполномоченный хотел поступить и в этом ничем не отличающимся от других случае. Перейдя сразу на «Ты», он, бешено вращая глазами, жестко обратился к Раскатову:

– Так, значит ты и есть так называемый «папа» Коля! Очень любишь над беззащитными девушками глумиться! Забиваешь их до полусмерти, а потом заставляешь своих «шестерок» убивать невинных жертв, а трупы закапывать! Это твое любимое развлечение!?

– А ты чего, «Костолом», так рьяно распетушился?
– резко «оборвал» сыщика Николай Селиверстович, ухмыляясь зловредной улыбкой, - Или уже с кавказцами смог расплатиться? «Ашер» тебя уже отпустил с денежного крючка, или до сих пор продолжает удерживать? Может решил и мне задолжать?

Еле сдержавшись, чтобы не съездить бандита по «морде», Киров, сначала покраснел, а потом побелел от душившей его яростной злости. Крепко сжав челюсти, и мощно водя желваками, он встал со своего места, почти вплотную приблизив свое лицо к физиономии отчаянного преступника и, словно лев, прорычал сквозь крепко сжатые зубы:

– Лично тебя, «мерзость», мои проблемы никак не касаются. Я совершенно не против того, чтобы стать еще и твоим кредитором. Только я тебе скажу таким образом: ты еще «херово подстрижен», чтобы открыто переть против меня. Такую «гниду», как ты, мне раздавить – словно бы плюнуть.

Два эти сильные внутренним духом отважные, каждый по своему, человека с ненавистью смотрели друг другу в глаза, и никто из них не смел отвести в сторону взгляда. Это соревнование – кто кого пересмотрит – продолжалось не менее трех минут. Никто не хотел уступать. Наконец, желая прервать это бесполезное переглядывание, и имея намерение выручить опытного майора, из этой неловко-созданной им-самим ситуации, Бирюков решил вмешаться, задавая бандиту наводящий вопрос:

– А скажите, пожалуйста, Николай Селиверстович: знаком ли Вам некто, носящий имя: Кафтанов Алексей Германович?

Волей-неволей Раскатову пришлось посмотреть на сотрудника, пусть и молодого, но задавшему ему вопрос, который требовал немедленного ответа, и наиболее соответствовавшего сути интересующего оперативников дела:

– Конечно, я его знаю (отрицать знакомство было бессмысленно, так-как этот молодой человек не раз появлялся вместе с преступником). За небольшую определенную плату, он выполнял у меня некоторые малозначительные «посылки».

– «Убирать» за тобой?
– вновь посчитал необходимым вмешаться опытный оперативник, - Ты совершаешь преступления, а он заметает следы. Не так ли?