Взяв за руку, Медиф покрывает серебряный узор горячими, медленными поцелуями, а потом, так ничего и не сказав, легонько тянет в дом.

Рассортировав еду, быстро переодеваемся. Тут жарко, солнце печёт и ни ветерка, поэтому не мне одной не терпится освежиться. Мужчины ещё немного задерживаются, чтобы расстелить большой полосатый плед и сложить полотенца, а я первой, с радостным возгласом, влетаю в воду.

М-м-м! Вот оно, счастье!

— Чего вы? — зову со смехом, обнаружив, что они почему-то медлят. Просто стоят и смотрят. — Боитесь, что ли? Обещаю сильно не брызгать!

Мужья переглядываются, насмешливо фыркают и, как мальчишки, с разбегу ныряют, сразу уйдя с головой. Мне хорошо видны их притягательные, гибкие фигуры, но предаваться мечтательному созерцанию некогда. Сообразив, что месть за подначивание вот-вот свершится в двукратном размере, с громким смехом бросаюсь прочь.

Ну, нет! Так легко меня не поймать! Без боя не сдамся!

Они делают вид, что отстали, дают фору, а потом всё-таки ловят, подхватывают, кружат, поднимая фонтаны брызг, обнимают, скользят тёплыми ладонями по прохладной от воды коже и целуют, целуют…

Не знаю, кто именно из нас это начал. Наверное, косвенно, поспособствовал Медиф со своим даром, иначе чем ещё объяснить, что весёлая игра в один миг превращается в сокрушительное соблазнение? Ощущая два возбуждённых тела, вжимающихся в меня с обеих сторон, я испытываю такой прилив будоражащего желания, что готова взорваться.

С тревогой поднимаю взгляд к лицу Аллеона. Если он сейчас попытается что-то сказать…

Но в его глазах тот же голодный огонь, что и в моих.

Подхватив под бёдра, Лен крепче прижимает меня к себе и выносит на сушу. Возле пледа он ненадолго притормаживает, но всё же проходит мимо. Медиф без слов открывает нам двери, помогает снять мокрый купальник и раздевается сам. У него такое красивое тело… Не могу удержаться — провожу по его груди, чуть царапая влажную, смуглую кожу, целую. Солёная и горячая.

Инкуб напряжён, собран, как на экзамене. Боится сделать что-то не так? До сих пор?

Забравшись на широкую кровать, тяну за собой мужчин. Собиралась остаться стоять между ними на коленях, но Лен мягко толкает, укладывая на спину, и тут же припадает к груди ртом. Сильно втягивает сосок, чуть больно прикусывает, посасывает, оглаживает ладонью рёбра. Выгибаюсь за его рукой. Нестерпимо хочется большего — сейчас же, немедленно! Никогда такой не была! Хоть умоляй инкуба о снисхождении, да вместо слов получается лишь полувсхлип-полустон.

Сиир с изуверской неспешностью спускается ниже, жарко и влажно целует живот.

— Пожалуйста… — шепчу, задыхаясь.

Не в силах больше это терпеть, распахиваю глаза, нахожу Медифа, но забываю, что хотела сказать. Он скромно притулился на краешке кровати, чтобы никому случайно не помешать, и только смотрит — жадно и неотрывно, стиснув пальцами простынь.

Похоже, проклятые таласские правила и групповой секс как-нибудь регулируют! Предписывают, наверное, смирно ждать, пока госпожа развлечётся с другими и сама позовёт!

— Иди сюда, Медиф…

Аллеон замирает, вглядывается, пытаясь разобраться, что я задумала. Разумеется, у меня и в мыслях нет заменить его, но вариантов и без того достаточно много.

Не преуспев, спрашивает в открытую:

— Как ты хочешь?

Хриплый голос прокатывается по телу мурашками.

— Пусть сегодня, в наш первый раз, мы будем вместе.

Одновременно.

Не хочу, чтобы Медиф сидел в стороне, ждал своей очереди, считая, что всегда и во всём будет вторым. Ради такого можно немного и покраснеть.

Но как же всё ж таки неловко обсуждать с ними позы и подробности…

В наступившей тишине мы все, кажется, думаем об одном и том же.

Глядя на растерянное лицо инкуба, я окончательно решаюсь. Почему бы не доставить ему удовольствие? Лен не осудит. Не очередь же им занимать, в самом-то деле! Глупость какая… Мы ещё не раз окажемся в постели втроём, так чего стесняться?

— Поцелуешь меня? — улыбаюсь, протягивая к нему руку.

Хорошо, что он ещё не сообразил, на что я готова ради его поцелуев… Да что там поцелуев, улыбки!

Зато это понял Лен.

Ласки становятся очень лёгкими, едва ощутимыми, дразнящими. Невесомая дорожка из поцелуев на шее, поглаживание подушечками пальцев по внутренней стороне бёдер, горячее дыхание на животе… И безумное желание, мешающее даже возмутиться, как следует, потому что кажется, что вот сейчас, сейчас Медиф не просто обведёт контур, а приласкает, сожмёт грудь, что Лен поцелует по-настоящему, долго и глубоко… Но они этого не делают, притворяясь, что не замечают моих безмолвных призывов.