— Готова отправиться дальше? — успокоившись, интересуется он.

— Нет!

— Нет?

— А как же мои вопросы?

— Что именно ты хочешь знать?

— Да всё! Всё, начиная с того, зачем ты вчера обернулся, и заканчивая тем, почему хочешь жениться именно на мне!

— Я расскажу, — покорно, хоть и без особого энтузиазма. — Но, если не возражаешь, сделаю это уже по пути в магазин.

— Тогда идём. Не будем терять время.

В очередной раз спускаясь к хозяину гостиницы, теперь уже в компании сиира, ловлю себя на мысли, что и в самом деле рада его возвращению. Не потому, что с ним проще и легче, хотя это, разумеется, тоже. Гораздо сильнее я рада, что ошиблась, и он меня не бросал, что на него всё-таки можно положиться, можно довериться. Пусть дальнейшее путешествие и омрачено перспективой частичных оборотов, теперь это именно путешествие, а не опасное испытание.

— Вчера мы с Драхаром убирали последствия твоей встречи с другим джаройем, — без предисловий сообщает Аллеон. — Расскажешь, кто это был?

— Наглый рыжий поганец.

— В принципе, вполне исчерпывающая характеристика, — хмыкает, — но подробности бы не помешали. Он что, даже не представился? Ничего не объяснил?

— Сказал, что ему срочно нужно меня поцеловать, а потом, мол, я об этом забуду.

— Придурок, — зло, совсем не по-аристократически констатирует Аллеон, и я не без внутреннего содрогания замечаю выглядывающий из-под его рукава глянцевый панцирь. — Только бы к чужим эмоциям присосаться, а о том, как последствия разгребать будет и не подумал! Что дальше? На вас кто-то напал?

— Нет, к сожалению. Дальше он всё-таки полез целоваться. Было противно, холодно и больно, так что, когда он вдруг застыл, выпав из реальности, я убежала. А что конкретно ты имел в виду, говоря, что ему нужны чужие эмоции?

— Ты раньше никогда не встречала джаройев?

Судя по неподдельному удивлению, спросила я очередную глупость. Вроде той, кто такие сииры или почему трава зелёная.

— Там, где я раньше жила, их почти нет.

— Они, как пиявки. Для нормального самочувствия им требуется постоянная подпитка от эмоций других разумных. Выбрав подходящего кандидата, джарой замыкает его на себя и получает постоянный приток энергии. Драхар уверяет, что это вкусно и очень приятно.

— Ему-то, может, и приятно, а что теперь будет со мной?

— Обычно жертва спокойно живёт себе дальше, ничего особенного не замечая, но этот идиот не потрудился закончить всё, как полагается. Открытые связи нужно было на кого-то замкнуть. Сделать это может только джарой, поэтому я и попросил Драхара о помощи… Замыкать решили на мне.

— Подожди! Хочешь сказать, ты теперь чувствуешь мои эмоции?!

— Нет, — он ещё и потешается! — Мысли твои читать я тоже не умею, так что не беспокойся. Хоть ты и изменилась, впредь никаких негативных последствий не предвидится. Разве что в обморок больше падать не будешь.

— А как изменилась-то?

— С тобой рядом… хорошо. Ни с кем другим подобное не сравнится. По крайней мере, без вмешательства джаройя. Сложно объяснить словами… Ты теперь, как тёплые солнечные лучи после колючего, холодного ветра.

— Вот уж не думала, что от него будет хоть какая-то польза.

— Единственный минус — для завершения мне необходимо было сменить ипостась. Ну, и касаться. Чем больше — тем лучше. Сама понимаешь, я всё-таки ни разу не джарой, и Драхару так было легче.

— Да? Тогда почему под конец он тебя от меня отпихивал?

Судя по лицу, Аллеону есть что сказать, да только мешает внутренняя цензура. Он старательно сдерживается и произносит лишь тихое:

— Мне жаль, что ты напугалась.

— Почему нельзя было закончить это, пока я спала? Столько нервов бы сэкономили!

— Нужно было дождаться твоего согласия. В магических мирах такие вещи лучше делать добровольно, иначе слишком большой шанс получить крайне болезненные последствия. Я не хотел рисковать.

— Спасибо, Аллеон.

— Пожалуйста.

— Драхар сказал, тот тип ещё вернётся, это правда?

— Скорее всего, — и странным голосом уточняет: — Насколько далеко ты убежала?

Меня опять пробирает ощущение, что сиир знает то, что знать ему совершенно не положено.

— Достаточно далеко.

Другое отражение — это всё ж таки не соседняя улица! Вряд ли тот маньяк догадается, что я могла воспользоваться дверью.

— В любом случае, тебе нужно держаться от него подальше. Если увидишь хоть кого-то похожего, сразу скажи.

— Почему ты так об этом волнуешься? Говорю же, он остался очень далеко.

Мужчина молчит.

— Аллеон?

Молчит.

— Да что с ним не так-то? Если даже объявится каким-то чудом, я же не собираюсь снова с ним целоваться! Пусть другими питается!

— Он не сможет, — отзывается очень тихо. — Поэтому будет искать тебя. Пообещай, пожалуйста, что не станешь одна покидать дом.

— А почему…

— Пожалуйста.

— Хорошо, но почему ты думаешь, что он не сможет выбрать кого-нибудь другого?