Нет, надо было всё-таки поподробнее расспросить Вайол о том, как Аллеон выглядит! Ну, глупо же получится, если я его совсем не узнаю! Сначала Фарн, теперь ещё этот… любитель физического труда. У самого вся одежда и руки в земле и зелени, так ещё и меня перепачкал! И не ототрёшь же при нём: невежливо!

— О, — тот, кого я мысленно уже записала в садовники, наконец, спохватывается и чётко, но чересчур быстро выдаёт: — Простите, что не представился, нисса! Аллеон Элктар, наследник девятой семьи Круга, хранитель Изумрудной Печати, лорд старший инспектор Ассоциации и третий солтрэн Союза смотрящих.

По мере перечисления мои брови поднимаются всё выше и выше. Аллеон увлёкся саморекламой или у них тут действительно принято так исчерпывающе знакомиться?

— Вайол Аен.

Вполне удовлетворившись столь кратким ответом, мужчина снова тянется к моей руке, собираясь, наверное, облобызать, и неожиданно замечает следы своей недавней оплошности: смазанную полоску земли. Выражение его лица становится до смешного виноватым. Как будто не испачкал, а как минимум — покусал!

— Извините.

Он всё-таки склоняется к более чистому запястью. От непозволительно долгого, жаркого прикосновения мягких губ и жадного взгляда снизу вверх перехватывает дыхание. Не ожидая столь бурной реакции, теряюсь, но сиир, к счастью, уже не гипнотизирует, а вынимает из кармана белоснежный платок, чтобы со смущённой улыбкой лично привести мою руку в порядок. Не знаю даже посмеяться теперь или умилиться. И как только Вайол угораздило до дрожи и слёз бояться такого, как Аллеон?

— Не стоит, нисс, — улыбаюсь. — Ваш внешний вид нисколько меня не смущает.

— Зато меня — очень, — весело хмыкает он. — Поверьте, я вовсе не собирался предстать перед будущей женой в подобном непрезентабельном виде, но был так сражён вашей красотой, что забыл обо всём на свете. Позвольте мне исправиться, пригласив вас на обед? Скажем, через полчаса.

Признаюсь, на самом патетическом месте я бессовестно рассмеялась. Если бы Аллеон заявил о моей якобы «неземной красоте» всерьёз, слова прозвучали бы напыщенно и фальшиво, но он совершенно искренне иронизировал над собственным немного неловким поведением.

Трудно перестать улыбаться, когда он так понимающе и насмешливо смотрит, но я беру себя в руки и чинно, благосклонно киваю:

— С удовольствием принимаю ваше приглашение.

— Тогда давайте пройдём в дом. Фарн покажет вам вашу комнату, а чуть позже проводит в столовую.

Внутри дом очень просторный и самую малость строгий: не хватает привычных глазу мелочей, вроде цветов, мягких подушек, статуэток, фотографий и сувениров. На стенах — картины с морскими пейзажами. Мебели немного, зато вся она основательная, дорогая и неожиданно современная, хотя после конных экипажей я представляла себе что-то гораздо более консервативное. Техники же нет совсем. Даже банального электрического освещения нет! Очень хочется спросить почему так, но я упорно делаю вид, что нисколько не удивлена.

Моя «комната» располагается на втором этаже, и она раза в два больше всей моей прежней двухкомнатной квартиры. Пол устелен светло-бежевым ковром, диван и кресло обтянуты лиловым бархатом, таким же, как покрывало, наброшенное на высокую кровать, а вот широко раздвинутые шторы — неожиданно медного цвета.

Оставшись, наконец, одна, выдыхаю и ещё раз оглядываюсь по сторонам, пытаясь привыкнуть к мысли, что на следующие несколько дней всё это в полном моём распоряжении. Вериться, если честно, с трудом. Другие отражения, другие расы — это больше походит на сон, но… Да что толку сейчас о них думать?! Нетерпеливо скидываю туфли, лихо подхватываю юбку и с радостным возгласом устремляюсь к огромной кровати. С широкой улыбкой плюхнувшись прямо на середину, переворачиваюсь на спину и…

— Приятно видеть, что вам здесь нравится, — доносится от дверей смешок.

Невнятно пискнув, одёргиваю подол и подскакиваю в положение «сидя».

— Аллеон!.. — вот как бы ему потактичнее намекнуть, что даже хозяину дома нужно спрашивать разрешения, прежде чем вламываться к девушке?

— Я стучал, — правильно понимает он моё безмолвное возмущение. — Но Вы были как раз на середине забега и…

Вежливое «Вы» в таком контексте звучит до ужаса нелепо, но голос — серьёзнее некуда, хотя по глазам видно, что он едва сдерживает улыбку. Вот же ж! Махнув рукой на свои порозовевшие от смущения щёки, тоже смеюсь. Ну, подумаешь, пробежалась! Да и платье, похоже, задралось не очень-то высоко, так что единственное, что он мог увидеть — коленки, а это я уж как-нибудь переживу! Аллеон охотно присоединяется к веселью. Неловкость уже не мешает, и я замечаю, что за пару минут отсутствия он успел помыться и переодеться. Простые свободные штаны и грубая рубашка делали его похожим на рабочего, но теперь, глядя на тонкую ткань и безупречный крой тёмно-зелёного костюма, усомниться в статусе невозможно. Чего Вайол не хватает-то? Красивый же мужчина! Какой бы ни была его вторая ипостась, могла бы хоть попробовать к ней привыкнуть, если уж её даже те восьминогие чудовища не пугают!

В руках у него ваза с целой охапкой фиолетовых, похожих на тюльпаны, цветов, но вспоминает он о них только проследив за моим любопытным взглядом.

— Надеюсь, вы не станете возражать против небольшого букета гилгаллов?

Хмыкнув, отрицательно качаю головой, и сиир торжественно водружает цветы на столик у кресла.

Комната медленно наполняется слабым сладковатым ароматом.

— Они очень красивые. Спасибо, нисс Аллеон.

Он вроде бы хочет что-то сказать, но вместо этого сдержанно разворачивается обратно к дверям: