— Я принесу ее вам, — ответил он.

Я едва смогла выдавить слова благодарности, прежде чем поспешно свалить, пробираясь через толпу. В мыслях была лишь одна цель – сбежать. Я уже была на полпути к двери, когда кто-то позвал меня по имени.

Менни дико махал мне за столиком, где уже сидели в ожидании Коннор и Хедли, перед ними стояла пара бокалов с напитками.

— Привет, — поздоровалась я.

— Как тебе окошко заказов? – подмигивая, спросил Менни.

— Ты знал, что он там будет?

— О, он же тебе нравится, и ты это знаешь, — отмахиваясь, сказал он. — Ты принесла мне пить?

— Твой мышьяк прибудет в ближайшее время.

Я проверила свой телефон. Никаких сообщений. Я почти улыбнулась еще шире. Впервые с момента начала всего этого я не строила предположений. Я чувствовала наплыв уверенности и быстро написала еще одно сообщение.

«Ты получил прошлое смс? Как насчет Гаррисона?»

Я нажала «Отправить» и мне пришлось прикрыть рукой вырвавшийся смешок. А потом Коннор проверил свой телефон и его улыбка погасла, когда он открыл смс. Внутри меня все опустилось.

Все за столиком смеялись, так что я присоединилась к ним, но я понятия не имела, о чем мы разговариваем. Я знала лишь то, что Коннор проверил свой мобильник через две секунды после того, как я отправила свое сообщение. Он вполне мог быть его получателем.

Параноик.

Я же параноик, ведь так?

Но ведь Коннор видит все в этой школе. Люди любят и доверяют ему, так что от него никто не таится. Он именно тот человек, который мог получить всю информацию в той тетради. Но мог ли он ее написать? Держать при себе подобный дневник?

Я потерла свои внезапно ставшие холодными ладони и попыталась отбросить эту мысль. Это нелепо. Я же знаю его.

И при этом мой разум вытащил вполне убедительные аргументы Коннора об элитизме в прошлогодней его речи в классе риторики. Это была отличная речь. Он провел параллели между социальными проблемами во время борьбы за Гражданские права и современными проблемами в высшей школе. После этого мы смеялись насчет того, как много популярных ребят аплодировали ему, полностью упустив то, что вся речь обрисовала их в очень неприглядном свете.

Когда же это началось? Могла ли эта речь стать началом какого-нибудь плана по восстановлению социальной справедливости?

Рука Хедли внезапно накрыла мою.

— Пайпер? Ты выглядишь бледной, как привидение. Ты заболела?

Болезнь не имела ничего общего с моим нынешним состоянием. Абсолютно. Могла ли я ошибаться насчет Гаррисона?

— Мне всего лишь немного жарко, — выдавила я ложь, заставив себя сделать вдох.

— Позволь мне посмотреть. — Хедли прижала руки к моему лбу и щекам. — Боже, ты холодная, как лед.

Мой желудок сжался, и я попыталась отодвинуться, но она похлопала меня по руке. Она должна перестать прикасаться ко мне. Я чувствовала на себе взгляд темных глаз Коннора, но он ничего не говорил. Выражение его лица было непроницаемым.

Внезапно Хедли исчезла, и рядом оказался Менни. От него исходил запах дезодоранта Олд Спайс, его отца, и по каким-то причинам мне стало легче. Это было знакомо. Я вдохнула его, и мои глаза наполнились слезами.

Он взял меня за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты заболела?

Телефон Коннора снова загудел, и Хедли склонила к нему голову. Коннор понизил голос, чтобы объясниться, но я все равно услышала, как он ей говорит.

— Джейкоб доставляет маме проблемы. Она всю ночь пишет мне.

Джейкоб – это его брат. Только что получил права. Коннор показал Хедли свой телефон, и они оба криво улыбнулись при виде сообщений, которые мелькали на экране. Что значило, что это были не мои сообщения. Коннор не писал мне. И я должна была это понимать, потому что его номер был в моем телефоне.

Как я могла быть такой дурой? Перепрыгивать на любые возможные предположения.

Менни погладил меня по плечу.

— Ты уверена, что все в порядке? Я могу отвезти тебя домой.

Чтобы я смогла выставить еще какую-нибудь нелепую кандидатуру как автора этих сообщений? Это Гаррисон. Я знаю это. Я это знаю, мне просто нужно успокоиться и ждать. Потому что сейчас мяч на его стороне поля.

Я покачала головой.

— Все в порядке. Прости. Мне просто нужно что-нибудь поесть.

Менни кивнул. Он не купился на это, но не стал отрицать. Менни никогда не отталкивал меня, он всегда рядом, и я почти принимала это как должное.