А Катя - там.

Катя - там. Наедине с его развеселыми родственниками, которые один другого краше.

Кир спрыгнул с турника, достал из кармана пиджака платок, вытер влажные шею, лоб, виски. На нос упала капля. Еще и дождь собирается. Эх...

– А вы спортсмен, да?
– один из мальчишек рискнул обратиться к нему с вопросом.

– Нет, - улыбнулся Кирилл, убирая платок обратно в карман.
– Я дипломат.

И хреновый при этом. Оставил, бросил самое дорогое, самое ценное при малейшей угрозе своему эго. Как, КАК он мог оставить свою девочку, свою Катеньку с этими балбесами?! Еще наговорят ей каких-нибудь глупостей, расстроят. А Кате волноваться нельзя!

Кир помахал рукой мальчишкам и быстро пошел к выходу из двора. Потом и вовсе побежал. Но все равно опоздал.

***

Квартира была пуста. Мест, где можно спрятаться, в ней практически нет, но Кирилл обошел жилплощадь на три раза, заглядывая поочередно в ванную и стенной шкаф.

Идиот.

Как он мог уйти и оставить Катю?! Где она теперь?! Кир схватился за телефон, и Катин аппарат мелодично отозвался с дивана.

13.2

Катин телефон здесь, а самой Кати здесь нет. В окна застучало. Дождь таки соизволил пойти.

Ч-е-е-ерт!

На улице дождь, а Катя неизвестно где и без телефона! Что здесь, черт побери, произошло?!

Где ты, моя любимая девочка?..

Что делать, куда бежать, кому звонить?! Тихомирову? Он Катин отец, он знает про нее все. Или Константину Федоровичу - пусть выложит как на духу: что здесь произошло в его, Кирилла, отсутствие?! Пока Кир судорожно соображал, кому звонить первому, неожиданно щелкнул дверной замок, и Кирилл резко обернулся.

Катя.

Катя!

Почти не вымокла, лишь пара темных пятнышек на плечах в бежевом плаще. В руке - белый пакет с логотипом супермаркета.

– Привет, - у нее растерянная улыбка.
– А я... знаешь... так апельсинов захотелось, ну я и...
– что-то оранжевое и в самом деле просвечивало сквозь полиэтилен.
– И я еще...
– Катя спешно зашуршала пакетом.
– Я не знал про день рождения, извини, купила то, что было. Вот...

В руках у Кати оказалась кружка. Обычная белая кружка под чай или кофе. На ней была изображена бочка с солеными огурцами и надпись «Посол Советского союза». Кир оторопело уставился на принесенное.

– Не нравится?
– Катя повертела кружку в разные стороны, протерла рукавом.
– Мне кажется, смешно, нет? Тебе же моя кружка нравится. Просто ничего более подходящего не было, а совсем оставлять тебя без подарка - нехорошо. Но я завтра придумаю что-нибудь нормальное и...

Он не помнил, когда плакал в последний раз. Точнее, помнил, но не позволял себе об этом вспоминать. Сейчас же - комок в горле.

Кто мне подарил тебя? Кого благодарить? Под дождем пошла подарок на день рождения покупать. Катя, ты сама - подарок.

Дар.

Почти не дрогнувшей рукой забрал у нее пакет, уронил на пол у стены. Кружку поставил на полку.

Стянул с ее плеч плащ с парой темных пятнышек. И обнял ладонями девичье лицо.

– Кать... Выходи за меня замуж.

Это не глаза, это смерть его. Смотришь - и забываешь обо всем. Кроме одного слова. Да. Да! Да!!! Оно стучит сейчас в висках. Скажи. Скажи мне. Скажи мне его!

– А как же три главных слова?
– небесно-голубые глаза в данный момент нечитаемы. Прячут правду в своей бездонной глубине. И он тонет в ней.

– Возьми мою кредитку?

Катины губы трогает улыбка. По поводу банковской карты Кира у них были в свое время знатные споры - она отказывалась брать, он настаивал. Дело кончилось тем, что он просто сунул свою карту в ее сумочку. А теперь вот...

– Не те слова, - качнула головой Катя, убирая улыбку. Да и правда, разговор-то у них серьезный.

И Кир притянул ее к себе - сильно, плотно и бережно одновременно.

И на ухо, тихо-тихо, только ей, только для нее. Единственной.

– Я люблю тебя. Так сильно люблю, что не знаю, как сказать. В тебе вся моя жизнь. Без тебя я никто. Ты мое солнце, мой свет, смысл моей жизни, моя Катенька...

А потом вдруг опустился на колени, стянул вниз ее забавные плотные штанишки и прижался губами к уже выпуклому животу.

– И тебя я тоже очень люблю, кроха. Сильно-сильно. Папка у тебя, правда, тот еще тип. Зато со мной нескучно! Я очень тебя жду. Вот родишься, подрастешь - и мы с тобой зажжем!

Он еще что-то шептал своему ребенку. А потом поднял взгляд к его матери. Катины глаза блестели. Губы шевельнулись, она собиралась что-то сказать. Но вместо этого Катерина Дмитриевна Тихомирова взяла - и испортила всю идеальность сцены. Ибо закатила глаза и начала заваливаться на стену и оседать. Кир едва успел ее подхватить и опустить на пол.