— Сегодня нет, — Самохина посмотрела на глупо улыбающуюся подругу и торопливо добавила: — но мне всё равно пора, я должна э-э-э, в одно место заскочить. Пока, Карл. Добавь в друзья.

Уже в личном меню Ларису догнало сообщение, и девушке пришлось, хоть и очень не хотелось, обсуждать чернокнижника.

— Как он тебе? По-моему, классный.

— Янка, шлюха. Для тебя все классные. Я предупреждала — с твоими кавалерами больше не контачу, поэтому разбирайся без меня.

— Сама шлюха.

— Ладно, не обижайся, я любя. Вообще он, кажется, милый. Храбрый, вежливый. Только оболочка у него какая-то очень знакомая.

— Это стандартная, базовая модель. Колдун называется. В симуляторах у неписей часто такая же внешность встречается. Только шмотка варьируется.

— Точно. Ладно, удачно погулять. Но не теряй голову.

Кондратенко после небольших размышлений от полёта в аэрозаке отказался, потому что там не был предусмотрен комфорт. Кабина пилота отсутствовала за ненадобностью, большую часть грузового отсека занимали дроны и роботы, а для перевозки заключённых в центральной части имелась «камера» — ограниченное силовым полем пространство с неудобными жёсткими сиденьями. Пока арестантов не наблюдалось, поле было отключено, но следователь не особо жаждал натирать зад о холодный металл.

— Полетим следом, на флаере, — заявил он и пошёл в полицейский ангар за служебной легковушкой.

Робос расположился на заднем сиденье, впереди сели Влад и Трофим. Практикант не знал, куда пристроить оружие — то укладывал на приборную панель, то к себе на колени, то засовывал в кобуру на поясе.

Владислава обуяли подозрения:

— Ты хоть знаешь, как им пользоваться?

— Конечно, — Горохов, наконец, оставил пистолет в покое, — тренировался целый месяц, каждый день, по часу. Из всего, что есть в вооружении у полиции, пострелял.

— В виртуальности? — зачем-то уточнил следователь, хотя всё было и так ясно.

— Не в реале же. Кто бы мне такое разрешил?

— Понятно. В общем, особых отличий нет. Только конкретно этот ствол сильно нагревается, если стрелять очередью, да при отдаче рука уходит влево. Ну, и люди не программки, ведут себя непредсказуемо. Имей ввиду.

— Угу.

— И ещё. Там, куда мы летим, оружие без индивидуальной привязки очень ценится. Так что особо им не свети. А то дадут по кумполу и отберут, а мне потом отчитываться.

— Понял.

— Робос, расскажи об аресте.

— Хорошо, Владислав Александрович. Правонарушителей двое. Их вина доказана, поэтому никаких дознаний не планируется. Обвиняются по статьям 2973.4 и 2973.5.

— Что они натворили? — спросил следователь больше ради практиканта, потому что сам он Уголовный Кодекс знал наизусть, — только кратко, не надо всё дело читать.

— В районе Окраина-11 в социальном центре скоропостижно скончалась волонтёр, Иванка Петефи. В момент смерти рядом с ней присутствовали Грэхам Браун и Виталий Крутиков, местные жители. Вместо того чтобы сообщить об инциденте, мужчины оттащили тело в кабинет с точками выхода в Виртоград и с особым цинизмом воспользовались чипом Петефи для подключения к Сети. К тому моменту, как управитель проанализировал их поведение, Браун и Крутиков успели потратить тридцать семь тысяч не принадлежащего им рейтинга на два спиннинга, четыре ящика водки, две пары зимних ботинок, десять пар мужских лосин и поход в виртбордель. Управитель вызвал полицию, но правонарушители скрылись до прибытия дронов. На данный момент они покинули город и плывут на лодке в юго-западном направлении. Поэтому арест одновременно считается и спасательной операцией.

— Практикант!

— А? — Трофим вздрогнул и прекратил пялиться в окно.

— Тебе что — не интересно?

— Я слушаю, Владислав Александрович.

— А что вид такой унылый?

— Скажите, что ждёт этих… Брауна и Круглова?

— Крутикова.

— Неважно. Какое наказание предусмотрено за их преступление?

— Ниже по социальной лестнице им опускаться уже некуда, так что либо в Австралию, либо на исправительные работы. Будут гелий на Луне добывать.

— А сколько у них рейтинг?

— Максимально достигнутый Брауном — сто семь тысяч, — ответил вместо следователя Робос, — максимально достигнутый Крутиковым — тридцать три тысячи. Переселены на Окраину-11 после достижения нижней планки в три тысячи. Крутиков на момент совершения преступления имел переходный социальный статус, так как накопил пять тысяч двести баллов. Браун находился в группе риска — на момент совершения преступления на его счету было семьсот баллов, он мог оказаться изгнанным из человеческого общества.