Шрифт:
***
Гора Гьярнорру содрогнулась.
То тяжело вздохнул Д’хал.
***
— Как интересно! — пробормотал Ух’эр, выползая из-под земли. Под землей стонали и кричали. Ух’эр выбрался окончательно, отряхнулся, щелкнул пальцами и земля под ногами вновь сомкнулась, заглушив крики.
Как интересно. Папа расстроен. Неужели началось?
Впрочем, нет. Если бы началось, папа вздохом не ограничился бы.
С другой стороны… А что он может? Последние силы истратил, когда его, Ух’эра, создавал. Теперь только вздыхать и остается. А, еще беседовать. Собирать всех вместе и беседовать, беседовать, беседовать.
Ух’эр поморщился.
Пожалуй, стоит снова уползти в свое царство, пока за общий стол не засадили: под землей куда веселее.
Ну а когда веселье начнется здесь — он уж точно не пропустит. Он — Смерть. Он будет здесь ох как нужен.
Глава 22. Ты ему веришь?
Нивен не собирался спать, потому растерялся, когда проснулся. Спать было нельзя: тут слишком опасно. Говорящие пни, живые деревья, рогатые боги, гигантские кошки…
И все же он уснул. Сидел, подпирая спиной дерево, слушал тишину, смотрел в темноту, закрыл на мгновение глаза, а распахнул — уже при свете. Свет был блеклым, мягким. Приятнее того, что вчера продирался сквозь листву и слепил.
Значит, утро.
Не мог же он проспать до вечера.
Нивен поднялся. Тело отозвалось далекой глухой болью. Ломотой. Головокружением. Кажется, Лаэф понемногу терял свои силы. По крайней мере те, которые тратил на поддержание жизни в Нивене.
Огляделся.
Вокруг, вроде как, спокойно. Рыжий, естественно, спит. Завернулся в плащ. Виверна со старшим принцем — большой черной кучей — на другом конце поляны. Там, где положили.
Всё в порядке.
Нивен выдохнул.
Странно все-таки, что он уснул.
Снова Темный утащил?
Нет, снов не снилось. Никаких богов этой ночью.
Может, что-то в воздухе? Усыпляющий аромат цветов? Или у гадской кошки волшебное урчание? Да, он слышал ее во тьме, издалека. Не видел, но чувствовал: бродит рядом.
А может, он просто стал слишком слаб. И виноват только он сам на пару с Лаэфом — никто больше.
А может…
Нет. Нет смысла гадать. Не угадаешь. Это Нижние земли, заколдованные леса Тэхэ. Тут на тебя чихнет птица — и в кого-нибудь превратишься. Что уж говорить о целой кошке… Или это все-таки аромат в воздухе?
Нивен ожесточенно почесал в голове.
И только теперь почувствовал то, что должен был почувствовать сразу — на него смотрели.
Нивен круто развернулся к виверне. Застыл. Поднял бровь. Старший принц уже, оказывается, пришел в себя. В отличие от Йена.
Сидел, не шевелился, подпирал спиной виверну. Таращились на Нивена вдвоем: старший — мрачно, виверна — вопросительно. Мол, а когда мы уже пойдем нам помогать? Но виверне полегчало, взгляд стал светленее: отдохнула, жаба. И хозяин пришел в себя.
Что до хозяина, то тут труднее понять, полегчало ему или наоборот. И Нивен не силен в понимании всех этих человеческих взглядов.
“Йен поймет, — подумал Нивен. — Нужно разбудить”.
Но разбудить не успел, потому что Каарэй внезапно заговорил.
— У нас так животные делают, когда у них вши, — глухо сказал он.
Нивен поднял вторую бровь.
— Чешутся, — объяснил Каарэй. И очень холодно, жестко повторил давнишний вопрос. — Кто ты такой?
— Нивен, — ответил Нивен.
Потому что во-первых, это правда, но дальше имени объяснить будет непросто, во-вторых, он, кажется, немного Лаэф и его родственники, а в-третьих, это всё явно не старшего принца Каарэя дело.
Тот покосился вправо, влево, так же мрачно спросил:
— Где мы?
— Нижние земли, — сообщил Нивен.
— Ты издеваешься? — процедил Каарэй.
Нивен дернул плечом и, не отводя взгляда от старшего — кто знает, что там на уме, — пнул Йена.
Тот что-то пробормотал во сне — Нивен таки глянул вниз, — но не проснулся, просто перевернулся на другой бок.
“Еще раз перевернется — из плаща не выпутается”.
— Эй, — глухо позвал Каарэй.
Нивен вновь уставился на него.
— Ты ему веришь? — спросил тот и кивнул на Йена.