– Сейчас-же выбрось свой огрызок, щенок! Или я прикажу разорвать тебя на куски!

Горан тут же включился в разговор, положив руку на плечо брата:

– Ты слишком строг к нему, о грозный Тур! Взгляни: будучи запертым в этом ящике, он умудрился хоть как-то вооружиться. По моему скромному мнению, будет от него толк. Ты помнишь меня, парень? (Духовлад перевёл взгляд на него, и утвердительно кивнул головой) Я говорил, что смогу быть тебе полезным, так вот: если ты убедишь моего брата в том, что можешь быть полезным и сам, то он возьмёт тебя в своё воинство. Что скажешь?

– Что мне нужно сделать?

Горан посмотрел на брата, давая понять, что условия выдвигать ему, и Тур, преисполненный важности, возвышенно произнёс:

– Я хочу увидеть, как ты отнимешь жизнь. Выбери из пленных кого пожелаешь, и убей.

– Я не могу бросить своего товарища, – ответил Духовлад, бросив взгляд на Далибора – Может ли он также присоединиться к вам?

– Пусть тоже кого-нибудь убьёт, только без твоей помощи – пожал плечами Тур.

Молодой боец посмотрел на перепуганных, сбившихся в кучу торговцев и наёмников, но не найдя среди них того, кого искал, громко задал вопрос:

– А жив ли ещё хозяин обоза?

– Да вроде жив, коль от страха не умер – улыбаясь, ответил Горан, жестом показывая разбойникам, обступившим его роскошную повозку, освободить к ней проход.

Те послушно расступились, и Духовлад увидел возле этой повозки рыдающего Сбыню, а между спиц переднего колеса, разглядел перепуганные глаза. Быстрым и уверенным шагом, он направился в сторону своих поработителей, крепко сжимая в правой руке наконечник копья. Сзади послышался голос Далибора:

– Сбыню оставь мне…

Увидев приближающегося Духовлада, толстяк отполз с его дороги. Подойдя к передней оси повозки, молодой боец нагнулся, и решительно запустил под неё левую руку, крепко ухватив ею Здебора за волосы на затылке. Тот, схватившись за ось обеими руками и упираясь изо всех сил, в паническом страхе, срывающимся голосом, навзрыд затараторил:

– П-парень, парень, вспомни: я ведь спас тебя от стражников!..

– Я помню, спасибо… – сквозь зубы, зло процедил Духовлад.

Духовлад тащил Здебора с огромным усилием и, как только из-под повозки показалась его голова, а за ней и плечи, нанёс ему два сильных, колющих удара наконечником в горло. Бросив на землю хрипящую, и обильно истекающую кровью тушку, Духовлад вытер своё оружие об одежду мёртвого недруга, и так же уверенно пошёл обратно к Далибору. Тот уже сверлил злобным взглядом обречённого толстяка. Поравнявшись с ним, Духовлад вложил наконечник в его руку, но Далибор даже не посмотрел на него, продолжая испепелять взглядом свою жертву. Духовлад на мгновение задержал своего товарища, крепко сжав его руку. Словно выйдя из оцепенения, Далибор наконец посмотрел на него. Вонзив напряжённый взгляд прямо в глубину его глаз, молодой боец тихо, но чётко, дал ему короткое наставление:

– Не говори ему ничего, делай сразу!

Далибор бездумно закивал головой, и пошёл к своей жертве, разрываемый на части гневом, волнением и жаждой возмездия. Несчастный толстяк, стоя на коленях, рыдая и стелясь по земле в поклонах, молил о пощаде. И тут случилось то, чего Духовлад более всего боялся: Далибор не смог устоять перед соблазном и, остановившись прямо перед Сбыней, направив на него наконечник, стал терзать толстяка глумливыми речами:

– Ну что, жирная свинья?! Теперь ты не такой надменный… Чувствуешь, как приближается смерть?! Не переживай, быстро я тебе сдохнуть не дам!..

Он всё продолжал сотрясать воздух оскорблениями и угрозами в адрес стоящего перед ним на коленях обидчика, а тот всё рыдал, и умолял простить его. В толпе разбойников, ожидающих зрелища кровавой расправы, раздался гомон недовольства, некоторые громкими выкриками стали понукать Далибора к переходу от слов к делу. Духовлад заскрипел зубами от досады: он понимал, что чем дольше медлит его товарищ, тем сложнее ему будет решиться на дело. Внезапно Сбыня, с криком ярости и неожиданной от него быстротой, бросился к Далибору и, ухватив его за ноги, повалил на землю. Последний, чуть не выронив из рук наконечник, попытался ткнуть им толстяка в лицо, но тот успел слегка убрать голову, и железо оставило только глубокий порез на щеке. Завязалась борьба, в которой Сбыня пытался завладеть наконечником, а Далибор – освободиться от объятий толстяка и нанести по нему удар. Разбои тут же оживились: неуклюжий толстяк, валяясь на земле, борется с юным доходягой, у которого не хватает сил от него отцепиться – такое зрелище их сильно развеселило. Из толпы то и дело кто-то выбегал, чтобы отвесить пинка по одной, из двух катающихся по земле задниц, или потыкать в неё древком копья. Предсказания, кому достанется победа, глумливые советы, громкий хохот – всё это смешалось в страшный рёв, в котором сложно было что-то разобрать. Наконец, Сбыне удалось привалить измотанного Далибора, лёжа на нём накрест, двумя руками пытаясь разжать пальцы его правой руки, в которой находился наконечник, а своим толстым пузом, надёжно прижать к земле его голову, плечевой пояс и грудную клетку. Духовлад заметил, что левая рука Далибора безвольно лежит как раз между ногами толстяка, и закричал, пытаясь пересилить шум толпы:

– Левая рука! Используй левую руку!

Упомянутая рука Далибора, как будто самостоятельно осознав, чего от неё хотят, встрепенувшись, скользнула под Сбынину юбку и, нащупав его взмыленные, липкие от пота шары, сжала их с такой силой, что те стали искать себе выход сквозь пальцы. Завизжав от дичайшей боли, Сбыня сразу как-бы отпрыгнул всем телом от Далибора, и стал кататься по земле, поджав под себя ноги и держась руками за промежность.

Далибор, обессиленный длительной борьбой с превосходящим по весу противником, встал на четвереньки, и некоторое время просто переводил дух. Немного восстановив дыхание, но, со всё ещё часто и глубоко вздымающейся грудью, он на коленях подполз к толстяку, занеся над ним наконечник, зажатый в обеих руках, и стал остервенело наносить им удары в разные части тела своего врага. От этих ударов, Сбыня снова заверещал, как резанная свинья, но спустя три или четыре попадания, затих и обмяк, испустив дух. Это вовсе не остановило Далибора, а напротив, как будто придало ему сил, и он всё продолжал рвать его плоть всё новыми и новыми ударами, не обращая внимания на брызги крови, обильно летящие ему в лицо и на одежду. Этот кровавый исход, привёл толпу разбойников в экстаз: они кричали, свистели, потрясали оружием, требуя продолжения кровопролития. Когда Далибор всё же прекратил наносить удары, стоя на коленях перед поверженным телом, обессиленно упёршись в землю обеими руками, Сбынина туша представляла собой сплошное месиво, лужа крови вокруг которого, имела около метра в диаметре. Духовлад подбежал к своему товарищу, и помог ему подняться на ноги. Тур поднял правую руку вверх, привлекая к себе внимание, и беснующаяся толпа разбоев понемногу притихла, давая слово своему предводителю.

– Толку от таких бойцов в налётах будет немного, – с пренебрежением начал свою речь Тур – Но как скоморохи, для увеселения нашего воинства, пусть останутся. Заодно и по хозяйству трудиться будут. Всесмысл, где ты там?!

Юрко выбравшись из толпы, перед ним возник худощавый человечек, невысокого роста. Подкошенный подбородок и подобострастная улыбочка, сразу выдавали в нём человека слабохарактерного, но глаза светились проницательным умом и мгновенной сообразительностью.

– Чего пожелает гроза лесных дорог? – льстиво пропел худощавый человечек.