– Ты трахнула Люси Фуллер, - сказал Кингсли, все еще смеясь.
– Ты и твой фетиш на натуралок.

– Натуралок? Не в этот раз, - заявила Сэм.
– Люси Фуллер - лесбиянка.

– Моя жена не лесбиянка.

– И все же у вас не было секса уже десять лет, - парировала Сэм.

– Это она тебе сказала?
– с ужасом спросил Фуллер.

– Десять лет? – переспросил Кингсли.
– Я едва продержался десять дней. Как у тебя это получается?

– Люси говорит, что он все время мастурбирует. Она показала мне его порно-коллекцию. Он конфисковал пошлые журналы у детей в его церкви и держал их у себя.

– Ты сука, как ты смеешь...

Кингсли угрожающе шагнул вперед. Лицо Фуллера побагровело, он стиснул зубы. Он выглядел как человек, находящийся на грани срыва. Кингсли это нравилось.

– Следи за языком, - приказал Кингсли.
– Здесь дамы.
– Он обернулся и посмотрел на Сэм.
– Откуда ты узнала?

– В ту ночь в твоей постели, когда я рассказала обо мне и Фейт в лагере... Я не думала об этом десять лет. Я не хотела об этом думать. Но Фейт сказала кое-что, что я не забыла. Она сказала, что спала с женой своего молодого пастора, и муж застал их вместе в постели. Жена осталась в пастве. Фейт отправили в лагерь, умереть. БГП управляет лагерями. У меня было предчувствие — оказывается я была права. Фейт Спенсер ходила в первую церковь БГП. Она была в вашей молодежной группе, - обратилась Сэм к Фуллеру.
– Ваша жена убила мою подругу.

– Твоя подруга покончила с собой.

– Это был единственный выход для нас. Но не для вашей жены. Она живет в роскоши, загребая миллионы долларов, рассказывая женщинам, как им жить. Она стоит на вашей кафедре и называет нас всех одержимыми бесами грешниками. А тем временем спит с каждой маленькой странной девочкой, которая встречается ей на пути.

– Люси очень больна.
– Фуллер вздернул подбородок.
– Я пытаюсь ей помочь. Но она не лесбиянка.

– Хотите досмотреть запись? Кажется, она думает совсем иначе.

– Ты сожжешь эту запись и сожжешь ее прямо сейчас.
– Фуллер направился к телевизору.

– Валяйте, - ответила Сэм.
– Я сделала копии. Десятки копий.

– Можно мне одну?
– попросил Кингсли.

Сэм уставилась на него.

Фуллер выдернул кассету из видеомагнитофона и разломил на две части.

– Делайте что хотите, - сказала Сэм.
– Будет еще. Мы с твоей милой женушкой уже несколько раз спали вместе. У меня есть запись из моей квартиры, одна из вашей спальни в вашем доме, одна из отеля... Мне нравятся отели. Проще спрятать камеру.

Фуллер швырнул кассету на пол и растоптал ее.

– Вы закончили с истерикой?
– уточнил Кингсли.

Фуллер посмотрел на него с убийственным блеском в глазах.

– Чего вы хотите?
– спросил Фуллер.

– Я хочу «Ренессанс», - ответил Кингсли.
– Мы заключим честную сделку, и я заплачу вам половину того, что вы заплатили городу.

– Договорились.

– И я хочу, чтобы все ваши лагеря закрыли, - добавил Кингсли.
– Все. Все до единого. Вы выходите из конверсионного бизнеса.

– Эти лагеря приносят нам много денег, - стал сопротивляться Фуллер. Каждое его слово сочилось болью и подавленностью. Если бы он упал замертво из-за сердечного приступа прямо сейчас, Кингсли бы не удивился.

– Знаю, - вмешалась Сэм.
– Люси и в этом призналась. Она довольно разговорчива, если влить в нее немного алкоголя и подарить пару оргазмов. Ей нравится фистинг. Хотите взглянуть? Я могу принести еще одну копию.

– В этом нет необходимости.
– Фуллер сделал глубокой вдох.
– Ладно. Мы договорились. Я закрою лагеря, и вы покупаете «Ренессанс». И если хоть одно слово просочится - все кончено. Для вас обоих.

– Вы угрожаете мне? Мужчина, чья жена не позволяла ему трахать себя десять лет, и я должен вас бояться?
– спросил Кингсли.

– Ты кусок дерьма.
– Фуллер замахнулся кулаком, но Кингсли с легкостью перехватил его за запястье.

– Отпусти, - сказал Фуллер, сопротивляясь ему.

– Католический священник научил меня этому трюку, - ответил Кингсли, сжимая запястье Фуллера, пока не ощутил кость.
– Я больший католик, чем вы думаете.

– Католики не настоящие христиане, - выпалил Фуллер.

– О, нет, - ответила Сэм.
– Тебе действительно не следовало так говорить.

Кингсли повернул свою руку и сломал запястье Фуллера. Звук щелчка был музыкой для его ушей.

Фуллер закричал так, словно демон вырывался из его души.

– Я так возбужден сейчас, - признался Кингсли с широчайшей улыбкой, которую он когда-либо носил.
– Должно быть, именно это блондинистый монстр постоянно ощущает.

Сэм встала перед Фуллером и смотрела, как тот прижимает сломанное запястье к животу.