– Это лифт?
– спросил Кингсли.

– Похоже на то.
– Сэм указала вверх.
– Наверху какая-то площадка. Думаю, там ужинали большие шишки, наблюдая за маленькими шишками.

Кингсли стоял в центре главного зала и медленно крутился.

– Давай посмотрим остальное, - предложил он. Вместе с Сэм он гулял по ныне покойному «Ренессансу». Должно быть, здание спроектировал сумасшедший. Планировка имела очень мало смысла. Один коридор из гостевых комнат был спрятан за столовой. По всему зданию были потайные двери, которые вели в другие коридоры. Наверняка, гости постоянно терялись в попытках найти дорогу к своим номерам. Неудивительно, что он вышел из бизнеса.

– Думаю, М. К. Эшер[13] был архитектором этого места, - заметила Сэм.

– Страшно представить, что Фуллер сделал бы с таким уникальным зданием.

– Скорее всего, превратит его в церковь, как и другие его церкви - большой огромный склад с бежевым ковром.

– Это место... оно прошло через множество трансформаций.
– Кингсли стоял в одном из больших номеров.
– Множество воплощений. Теперь оно само не знает, что оно. Знает только то, что оно было покинуто. Мне знакомо это чувство.

Он вытянул руку и прикоснулся к резной дверной раме, словно доктор, нащупывающий сердцебиение.
– Это место идеально, - прошептал Кингсли.
– Все, о чем я мечтал.

– У тебя странные мечты.

– Эти апартаменты - то, что мне нужно для моих профи.

– Профи? Типа проститутки?

– Никаких проституток. Я не сутенер. Я говорю о профессионалах. Профессиональных доминантах.

– Доминатрикс?

– Одна или две. Лучшие в городе.

– Госпожа Фелиция? Если хочешь, чтобы клуб был особенным, тогда ты захочешь ее.

– Разве она не в тюрьме?
– спросил он. Последнее, что он слышал о скандальной Госпоже Фелиции, что она все еще мотает срок в Данбери за то, что проигнорировала повестку в суд для дачи показаний по громкому делу о разводе.

– Она вышла в прошлом месяце. Говорит, уходит на пенсию, но, может быть, ради тебя вернется, - сказала Сэм и подмигнула.

– Я не сабмиссив, - ответил Кингсли.

– Я говорю про клуб. Она лучшая в городе. Тебе стоит уговорить ее.

– Ты много знаешь об извращенцах в этом городе.

– Бармену все рассказывают. К тому же, я извращенка. Тебя это шокировало?

Кингсли осмотрел ее с головы до ног.

– Ни капли. Я хочу, чтобы в клубе были такие, как мы. Я хочу, чтобы всем нам подобным были рады тут - геи, натуралы и би, если они извращенцы. И профессиональные доминанты мужчины нам тоже нужны. Несколько вышибал.

– Тогда тебе нужны церберы в коже, - ответила она.
– Что еще?

– Профи-сабмиссивы - мужчины и женщины.

– Их будет труднее найти. В чертовом телефонном справочнике есть реклама доминатрикс, но профи-сабмиссивов? Скольких людей ты знаешь, которые хотят, чтобы их избили до полусмерти?

– Многие из них делают это бесплатно. С таким же успехом им могут платить.

– Что еще? – продолжала спрашивать Сэм.
– Если это С\М клуб, думаю, нам нужны несколько садистов.

– У меня уже есть один садист. Не в платежной ведомости, но он, безусловно, причиняет боль от всего своего доброго сердца.

– Он хорош?

– Он рассекает зажженную сигарету надвое кончиком кнута. Но нам нужно больше, чем один. В этом городе мазохистов больше, чем ты думаешь.

– С такой высокой арендой мы все немного мазохисты.

Он остановился перед ней и посмотрел без улыбки.

– Дело может стать мерзким, - сказал Кингсли.
– Иногда я занимаюсь мерзкими вещами по работе. Если ты работаешь на меня, ты будешь делать аморальные вещи.

– Я люблю аморальность.

– Незаконные вещи могут происходить, а могут и не происходить.

– Я обладаю потрясающей способностью находить обходные пути.

– Я никогда не поставлю тебя под удар, но буду подставляться сам.

– Ты взрослый, - ответила она.
– Только убедись, что мой чек не отклонят.

– Я плачу наличкой, - ответил он.

– Это самая лучшая работа. Давай сделаем это.

– Это наше королевство.
– Он взмахнул рукой, указывая на отель.
– Или станет им, когда я закончу.

– Но Фуллер нас опередил. Оно продано.

– Я куплю его у него. И если он не продаст, я его украду.

– Не самая хорошая идея, - заметила Сэм решительным тоном.
– Серьезно. Политики постоянно лебезят перед преподобным Фуллером, чтобы он говорил своей ТВ-пастве жертвовать в их компании. Он известный. Он важный. И он не будет счастлив, если ты облапошишь его.