— Гладиаторские бои, — проговорила упавшим голосом, понимая, что неискушенная Керолл вряд ли понравиться толстяку Рольфу, и ее ждет незавидная судьба. — Так вот куда делись все мужчины.

— Наблюдательная, — сощурившись, настороженно произнес блондин. — Да, за поселением устроена площадка для боев. Лучшие псы дерутся за приз.

И я обругала себя, что забыла о конспирации. В этом мире не стоило выказывать, что у меня есть мозги, и я умею ими пользоваться. Иногда. Здесь мозги — всего лишь деликатес. Или повод усилить надзор за мной.

— Какой приз? — рассеянно спросила, стремясь поддержать разговор.

— Тело проигравшего, — ровным голосом произнес мужчина, разглядывая синяки и ссадины на коленях.

Хорошее воображение тут же нарисовало участь, которая постигнет тело несчастного в среде вечно голодных людоедов, и я содрогнулась от омерзения.

Глава 9

— В боях участвуют только суахалы? — Надеялась, что в моем голосе не прозвучало явной надежды на то, что людоеды зверски убивают не только беспомощных женщин, но и себе подобных.

— Нет, лапа, через порталы мы таскаем не только красивых котят для утех, рабынь и свежее мясо, но и бойцов для арены, — разрушил мои надежды блондин.

— Вот как!

— Да, работы прибавилось последнее время, — посетовал мужчина, в голосе которого промелькнул страх. — Не знаю, кто сподобился его доставить, но уже пять полных циклов трех лун жуткая тварь побеждает всех. Он называет себя демоном. В нашем мире их не было, но твоему миру они известны. Огромные рогатые твари.

Я вспомнила, как в моей культуре описываются демоны ада, и поняла страх блондина. Мысленно посетовала, что не обладаю второй ипостасью, как мифические демоны. А то бы безжалостно отправила на жертвенный костер все взрослое население Суахала. Особенно извращаясь с Гархаром и мерзким Денгом, вылизывания которого едва терплю, подавляя рвотные спазмы.

— Что значит приставка орре к твоему имени?

— Мой отец был прежний торре Суахала, — без рисовки ответил Денг.

— Разве власть не передается от отца к сыну?

— Передается, но торре Рольф, в бытность свою простым охотником, добыл нужного человека с Земли, — угрюмо поведал блондин. — Он помог суахалам победить кошаков. И все на этом.

Мужчина злобно рыкнул и сверкнул на меня глазами, словно я была виновна в том, что его семья лишилась трона. Хотя виновником был землянин, а значит, по логике Денга, все земляне ответственны за его поступок. Повисла пауза, которую я не решалась нарушить. Блондин невидяще уставился в окно, забранное костяной резной решеткой. Он тяжело переживал потерю власти его семьей.

— Денг, почему ты выбрал девушек со светлыми волосами? — переменила тему, подбираясь к вопросам о своем будущем.

— Мои родители были оба светловолосыми. И смогли родить меня. От женщин с темным волосом моих щенков не получается. Кафа решил, что белые должны быть с белыми, а черные с черными.

Я мысленно застонала, понимая, что его расизм бессмысленный, а всему виной необразованность блондина, которая подписала мне и трем землянкам смертный приговор. О доминантных признаках брюнетов этот амбал понятия не имел, решив, что темноволосые дети от его ветреных подружек не от него. А прибавить царящую половую распущенность…

Я сдержала всхлип, больно прикусив губу. Просвещать его, верящего в силу святого Кафы в вопросах генетики, нет смысла. При всеобщем бесплатном обучении, даже на Земле встречаются еще люди, которые не верят в науку наследования генетических признаков.

Поглощенная сетованиями на судьбу и жалостью к себе и погибшим девушкам, я выпустила из виду мужчину, которого разговоры о детях настроили на определенный лад. Шершавыми подушечками пальцев, он поглаживал кожу под коленками, двигаясь вверх по внутренней поверхности бедра, рванул кромку кружевных трусиков. Осознав, чего он хочет, дернулась в сторону. К горлу подкатил комок тошноты, я рефлекторно сжала бедра, ударила насильника в пах и рванула к двери. Удар в спину сбил с ног, и я растянулась на полу, больно приложившись подбородком. Громовой рык разъяренного животного резанул по ушам, оглушая. Майка на спине затрещала, и блондин легко как перышко поднял меня, швырнув животом на ближайшую лавку. Удар под ребра выбил весь воздух, перед глазами потемнело. Жесткие жгуты прикрутили запястья к сиденью. В бедра впились когти, едва не снимая мясо с костей. Я заорала, срывая голос и задергалась, стараясь вырваться из звериного захвата.

— Заткнись! А ведь я хотел по-хорошему, — рыкнул мужчина, впиваясь клыками сзади в шею, наматывая волосы на кулак. — Но, похоже, тебя придется учить послушанию.

Звериная лапа придавила лицо к скамье. Тяжелое тело, обдавая тошнотворным запахом псины, навалилось, и между бедер резануло острой болью. Я захрипела, стараясь вырваться. По щекам градом катились слезы, низ живота жгло болью. Мужчина победно зарычал и дернулся, вызывая новый приступ боли, и ритмично задвигался, вколачиваясь в тело.

* * *

Скрутившись под лавкой, я притянула голые коленки к подбородку и тихонько поскуливала от страха, унижения. В избитом теле угнездилась тупая ноющая боль, между ног все горело. Я закрыла глаза, истово молясь и желая проснуться, чтобы все случившееся оказалось страшным сном. Нестерпимо хотелось пить. Хлопнула межкомнатная дверь, и рядом раздались тяжелые шаги. Я забилась глубже под лавку, прижавшись спиной к стене. Блондин поддел носком сапога косу, небрежно швырнув ее мне на лицо и равнодушно проговорил, делая ударение на каждом слове: