«Да, господин».

«Как будет угодно, господин».

Но что-то в этом определенно было.

Когда все тебе улыбаются и никто не пилит.

Однако драгоценные камни размером с куриное яйцо, и странный наряд, который он на себе обнаружил, (очевидно все это оптом прилагалось к должности господина и властелина мира) - вот это, наверное, уже как-то слишком. Видел бы его сейчас его величество Густав, давился бы потом смехом целый год. Даже ему такое в голову не приходило.

Как говорится, бойся своих желаний.

От костюма Николас поспешил избавиться. Велел принести что-нибудь попроще. Дамы, обслуживавшие его тут же запричитали и заахали, однако что-то такое простенькое из золотой парчи все-таки достали. Пришлось рявкнуть, тогда ему принесли нормальную рубашку и штаны. И сапоги, а не вот эти вот, с позволения сказать, расшитые золотом сандалии со стразами.

А потом ему сообщили, что специально для него сегодня куплены на рынке рабов самые красивые девушки мира. И они сейчас его ждут в специально убранном зале для удовольствий.

В первый момент у Николаса слегка отвисла челюсть.

Потом он вспомнил выражение лица, с которым его величество говорил это самое:

– Все включено.

А еще «инкогнито» и «микс».

И провел рукой по лицу, закрывая глаза. И тут его достал. А как красиво звучало... Вспомнил те слова змеелюдки, что она сказала ему перед отправкой, и с чувством передразнил:

– Фактически, это ваш мир и вы в нем хозяин...!

Черта с два он тут хозяин!

Даже сюда доставали руки Густава Фредерика и отовсюду торчали его королевские уши. А вот черта с два он будет его потешать. У него есть невеста, и у него завтра свадьба! И пусть его величество ищет себе развлечения сам.

Потом он все же одумался.

Раз уж все собрались и ждут только его.

Не так уж плохо был Николас Мейнц воспитан, чтобы заставлять девушек ждать. В конце концов, можно ведь оставаться в границах вежливости и никого из них не обижать, но и не поощрять.

Но они так вольно себя вели и так стремились доставить ему удовольствие, что держать их на дистанции оказалось немного сложнее, чем Николас сначала думал. Но с этим он мог справиться.

Другое действительно было самым странным и издевательским тут.

Каждую из этих девушек, вешавшихся ему на шею, звали Анастейша. Сначала у него был шок, потом Николас опять вспомнил слова змеелюдки, что все смоделировано в соответствии с его тайными желаниями и предпочтениями, и понял, что это выверты его подсознания, подпитанные угрызениями совести. А может, тайными чувствами.

И тут он заметил ее.

Незнакомку, стоявшую поодаль. Она назвалась гостьей...

Увидел. И все забыл.

Дорогие мои читатели )))

Поздравляю всех со светлым праздником Рождества )))

глава 8

Они говорили вроде бы ни о чем и обо всем, и сразу перешли на ты. Потому что было интересно. Николас показывал ей дворец. Сам не знал, где тут что расположено, но ведь это его мир, не так ли? Значит, все будет смоделировано в соответствии с его представлениями, о том, как оно должно выглядеть и где должно находиться. Наверное, потому у него и получалось не заблудиться и не зайти в тупик.

Гостья...

Он шел рядом с девушкой и не мог отделаться от ощущения, что знает ее всю жизнь. И от щемящего чувства, что все это ненадолго, а потом они расстанутся и никогда не встретятся. Жаль. В такие моменты ему хотелось отвернуться, чтобы скрыть внезапно нахлынувшую грусть.

Это не умаляло его чувств к его Анастейше. Завтра свадьба, и он будет очень счастлив назвать ее своей женой. Любить ее, прожить с ней жизнь.

Но он точно знал, что и эту случайно встретившуюся ему гостью, никогда не забудет, потому что...

– А где же сад тысячи фонтанов?
– спросила она с улыбкой.

– Ах да, прости, совсем из головы вылетело, - усмехнулся он, успев заметить грусть в ее глазах.
– Должен быть где-то здесь. Честно говоря, я немного забыл, где он находится, но ничего, сейчас найдем.

И повел ее наугад.

Сад, разумеется, нашелся. И разумеется, он был прекрасен. Розы, жасмин, фонтаны, все как и должно быть в сказке. И только чувство такое в душе, как будто тикают невидимые час, сыплется песок, истончается нить.

Время, отведенное им, кончается. Он ведь тоже гость в этом мире, и скоро придется прощаться. Хотел сказать об этом, но она начала первая.

– Знаешь, я...
– и вдруг отвернулась, опустив голову, а потом улыбнулась.
– Мне надо идти.

***