— Спасибо за кофе. До свидания.

— Не стоит благодарности, это вы мне доставили удовольствие, скрасив моё одиночество. До скорого свидания. Не удивляйтесь. Мир тесен, а наш муравейник тем более.

Изысканные манеры ловеласа. Не знаю, но почему-то у меня промелькнула такая мысль. Мелькнула и забылась.

Глава 11

Опять приближался самый долгоиграющий праздник — Новый год. С некоторых пор я его терпеть не могла. Но нравиться — не нравиться, а корпоратив пропускать не рекомендовано. Руководство считает, что это сближает и сплачивает всех сотрудников, не взирая на чины и заслуги. Молодёжь, пришедшая на работу в этом году, ещё не отвыкшая от студенческих капустников и КВНов, решила внести свою лепту в празднование Нового года.

Теперь мы задерживались на работе допоздна — придумывали номера, конкурсы, писали сценарий. Нам было весело, как на это отреагируют остальные участники торжества, предсказать было трудно. В минуты передышки я вновь мысленно возвращалась в тот, удаляющийся всё дальше и дальше год, а вдруг мне показалось? Если я ошиблась? Мне хотелось позвонить, как когда-то в школе, и молча слушать его голос… Или хватит жить прошедшим, принять как данность и успокоиться, смириться? Сколько времени прошло, а не переболело, не перегорело. Я боялась новых отношений, боялась боли, боялась назвать другого человека таким родным мне именем — Серёжка, Серый!

Я заметила ещё одну странность за собой: хотя мы с Сергеем никогда не обсуждали его обучение на юрфаке, я обратила внимание, что мне стала интересна юридическая тематика, даже чтение законов, нормативных актов и комментариев не нагоняло на меня тоску. Я стала получать от этого удовольствие, словно открыла новую планету, которую изучать и изучать. Для меня же, которая в этой области полный профан, поле непаханое. Но тем интереснее!

Неумолимо приближался корпоратив. Естественно, что участники-затейники волновались и даже стали между собой вздорить по пустякам. Какая-то, не будем уточнять кто, вспомнила, что я пишу стихи и предложила, чтобы они прозвучали, так сказать, в авторском исполнении. Моему возмущению не было предела, во-первых, я пишу для себя и выносить их на суд незнакомой аудитории не собираюсь, во-вторых, делиться личным, а лирика это всегда сугубо личные переживания, не хочу. Я пишу время от времени, чтобы упорядочить мысли и стихи мне в этом помогают. Но читать со сцены? Увольте! Хоть в прямом, хоть в переносном смысле!

Полночи мы с мамой ушивали мне платье. После развода я сильно похудела.

— Наташа. От тебя остались одни кожа да кости, — вздыхала мама.

Папа в обще ходил мрачнее тучи из переживаний.

— Э, родители, что-то вы у меня совсем прокисли.

— Наташа, а может ты поспешила, доченька. Чтобы притереться друг к другу, время нужно, а вы гонор показываете… Думаешь, у нас с отцом сразу всё гладко пошло. Но перетерпели…

— Мать, не мучай Наташку. Ей и так плохо, а ты соль на рану… Ничего, всё в жизни бывает. Найдётся и для тебя пара. Сергей локти будет кусать…

Милые вы мои, это хорошо, что вы ничего особо не знаете, а то при папином-то характере он непременно пошёл выяснять отношения и морду зятьку бить. Насчёт Сергея не знаю, а я тяжело переносила наше расставание, хотя сама была инициатором. Что кота мучить, отрубая хвост по кусочку и причитая над ним?

В первой части корпоратива выступали не только молодые, но и поколение постарше. Оказалось, что они откуда-то проведали о том, что мы готовим и решили тоже в грязь лицом не ударить. В результате чтецов было двое: Валерий из международного и я. Его стихи, а выяснилось, что читал он именно свои, были бесспорно на порядок лучше моих. В них чувствовалась глубина, владение словом. Интересные образы будили воображение, и хотелось, чтобы автор читал и читал. Я не претендую на такой уровень, для меня сочинение стихов отдушина и не более. Хотя зал нам аплодировал примерно одинаково, я- то знала, что стихи Валерия настоящие, а мои по большому счёту однодневки.

— Наташа, у Вас очень хорошие стихи. Милые, лиричные и…грустные, — подавая руку, когда я спускалась с импровизированной сцены, сказал Валерий. — Вам стоит писать, но только не от случая к случаю.

И это он заметил, хотя подборка была сделана так, чтобы это не бросалось в глаза.

— У меня вышел сборник с переводами. Если позволите, то мне хотелось бы его Вам презентовать, чтобы потом выслушать Ваше мнение.

— Спасибо.

— Вы не согласитесь спуститься со мной к нам в отдел. Просто я книги только получил из редакции.

— Хорошо.

— А Вы не многословны, что большая редкость для журналиста и для женщины.

— Вы хотите это обсудить?

— Я Вас обидел ненароком? Простите.

В международном отделе, куда мы спустились, было тихо, конечно, все веселились в зале. Валерий достал традиционно упакованную стопку книг, перевязанную шпагатом, вынул одну. Взял ручку и, сделав дарственную надпись, протянул мне. Я хотела прочитать, что он написал, но Валерий остановил меня.

— Давайте договоримся, что Вы прочитаете то, что я написал в Новогоднюю ночь под бой курантов. Возможно, это звучит странно, но пусть будет так, если не возражаете. Вернёмся в зал? Или кофе?

— Не откажусь.

— Подняться в зал или выпить кофе?

— Сначала кофе, потом зал.

Мы молча пили горячий напиток. Я устроилась у окна. Огромные снежинки медленно опускались на припорошенную землю маленького садика во дворе агентства. Ветки деревьев и кустов были похожи на искусственные щедро посыпанные шариками из пенопласта. Когда-то мы с мамой делали такие веточки перед Новым годом для школьного вечера. Мне вспомнился другой праздник и Серёжка, вспомнился вечер после свадьбы, когда мы гуляли до утра.