И вдруг бабушка спрашивает:

– А скажите, Анна Ивановна, хороший ли ученик мой Данилушка, выйдет ли из него толк в жизни? Станет ли он ученым человеком?

– Хороший ученик, - отвечает Анна Ивановна, - будет дальше учиться, может стать ученым человеком.

Теперь всем ребятам дорога открыта. Было бы его желание.

– А какое твое желанье, Данилушка?

Удивился Данилка, чего бабушка спрашивает? Ведь давно они обговорили, что построят новую избу, заведут коня, вырастят корову. Приведут в дом невесту. И заживут не хуже богатых мужиков.

Правда, в последнее время что-то думать об этом стало ему скучно.

Теперь мечтал он вместе с ребятами поселиться всей пионерской партией в барском доме, пахать землю тракторами, жить вместе - как братья-богатыри. И вожатая у них будет жить в сказочном тереме, в самой верхней комнате под названием "мезонин".

Все это получалось удивительно складно, когда обговаривали ребята между собой. Но бабушке рассказывать об этом он не решался, чтоб ее не расстраивать... Да и боялся, что бабушка над этим посмеется.

И теперь замолчал он, потупившись. И врать не хотел и открывать партийную тайну не решался.

– Ну что же ты примолк, Данилушка? Скажи, как бы ты зажил, если бы вдруг стал богатым?
– спрашивает бабушка.

– Каким богатым?
– спросил Данилка.

– Ну шибко богатым, богаче всех наших богатеев.

– Как барин Крутолобое!
– засмеялась Анна Ивановна.

Засмеялся и Данилка.

– Тогда бы я свой барский дом остеклил, оборудовал, всех бы своих товарищей там поселил, на каждого завел бы стального коня, и стали бы мы жить в коммунии!

– В коммунии? А меня, старушку, куда же?

– А тебе твою старую светелочку, бабушка, о которой ты скучала. Только жила бы ты у нас не угнетенная. Мы бы за тобой ходили, наши пионерки. Вот как!

– Значит, пожалел бы ты бабушку, став богатым?

А то ведь иные, разбогатев, зверею г! Так-так, - задумалась бабушка. Значит, в коммунию... А учиться на ученого как же?

– А для этого не нужно быть богатым, - сказала учительница.
– У нас теперь студентам из бедноты все преимущества! Государство у нас рабоче-крестьянское, об этом нельзя забывать, бабушка!

– И мне, значит, светелку мою прежнюю оборудовать... Так-так... Выйду я из нее и буду с антресолей смотреть, как вы в нижнем зале танцы будете танцевать?.. Ну, где уж!
– засмеялась старушка.
– Лапотникам на паркетах, хи-хи-хи!

– И ничего тут смешного. В Москве уже есть балетная студия, в которой учат танцам пролетарских детей!

Настанет день, и в деревне такое заведем!

– Да ну уж!
– замахала бабушка руками.
– Не смешите!

– Да вы только подольше поживите, бабушка. Вы сами увидите, какая будет чудесная жизнь!

– Ну, а ты бы с нами вместе поселилась в барском доме-то?

– А чего же, с удовольствием.

– Ну хорошо, ну, ладно.
– Бабушка утерла кончиком платка слезинки, поджала губы, стала вдруг строгой и важной. Молча достала из-за пазухи кисетик из кожи и вытрясла его содержимое на деревянное блюдо, стоявшее на столе.

Несмотря на сумерки, в избе вдруг стало светлей.

Что-то засверкало, заискрилось, заблистало необыкновенно!

– Откуда это у вас?
– отшатнулась учительница.
– Это же настоящие бриллианты, они светятся в темноте!

– А это хранила старая барыня в шерстяном клубке, - сказала бабушка, любуясь блеском драгоценных камней.
– Завещала она мне старые спицы, клубок шерсти - своему сыну Аполлинарию, а про эти блескучие камешки ничего в завещании не сказала. Спицы мне пригодились - варежки вам связала. Клубочек в чулочки перегнала, чтобы шерстку моль не поела. А если сынок барынин за ним явится, что ж, я ему такой же клубочек из свежей шерсти отдам... А уж эти штучки-блескучки, не прогневись, не получишь, барин!

Усмехнулась бабушка и стала перебирать сверкающие камешки морщинистыми пальцами.

БРИЛЛИАНТОВЫЙ СБОР

– Не простые они, волшебные. Сверкает в них, переливается огнями драгоценная кровь народная, пот крестьянский, слезы... Скопила их человеческая жадность, жестокость, себялюбство. Служили они весь век свой людскому злу, а надо бы послужить добру, - приговаривала бабушка.

– Да, конечно...
– Глаза учительницы не могли оторваться от сверкающих драгоценных камней, в ее черных зрачках они мерцали, отражаясь, как звезды.