И Анна Ивановна поймала его коня, оседлала да с разбегу и послала еще раз на снежную стенку. От удивления, что девка на коне, в нее даже позабыли снежки бросать.

И всем на диво конь перелетел снежную стенку, как птица. Только вершинку задними копытами сшиб. Да шапка с учительницы прочь отлетела. А сама она на коне в крепость перенеслась и смеется, рассыпав по плечам кудри.

– Ну, чисто Иван-царевич!
– восхитились бабы.

– Вот какова наша вожатая!
– возгордились ребята.

И всюду за ней. Только бровью поведет, они уже знают, что делать.

К новому году оборудовали на пруду у кузницы круглый каток. Понаделали деревянные коньки с подрезами из железок и давай крутить вензеля. И вожатая с ними. У нее коньки - снегурочки. Сами фигурки на льду выделывают.

Явился на таких же Толька-попович. И ничего, не прогнала его. Даже под ручку с ним прокатилась. Только фигурять он не мог. Как шлепнется, так на льду вмятина, и мальчишки кричат:

– Смотри-ка, сало! Поповское сало отпечаталось!

– Давай сковороду - жарь блины!

Учительница ребятам погрозила, чтобы не смеялись над толстяком, пусть больше катается, похудеть ему надо.

А на масленицу вморозили в середину пруда столб, на него надели старое колесо, а к колесу привязали две длинные жерди крест-накрест. И к концу каждой жердины - салазки. Устроили бешеную карусель. Ну давай, садись, держись, кто дольше удержится!

Как впрягутся ребята в колесо, как раскрутят, так тебя словно какая колдовская сила поднимет, свернет в охапку и в сугроб закинет. На десятом круге обязательно все слетали.

А учительница смеется и объясняет:

– Это центробежная сила действует.

Однажды она с Кочетковым поспорила, кто дольше удержится. И как ни держался Иван - первым слетел.

А она на двенадцатом кругу - за ним. И в один сугроб.

Ничего. Шапка с нее прочь, валенки прочь.

Ребятишки ее валенки разыскивают. Иван на руках несет в кузницу погреться. Там пламя так и пышет, в ее глазах отсвечивает. Кузнец Агей по красному железу бьет и приговаривает:

Ох ты, пламенна душа,

Озорна, да хороша!

А парни-женихи с посиделок ушли, вокруг вьются:

– Анна Ивановна, прокатись со мной!

– Анна Ивановна, обучи на коньках фигурять!

Некогда стало в карты играть. Не к чему стало самогон пить, и без того весело.

– Ну, братцы, нынешняя зима как и не зима!

– И откуда к нам такую ласточку занесло?

– Из южных краев, говорят. Ишь черная, как цыганка.

А завистливые бабоньки свою песню поют: - Ой, погодите, она вам зимой весну сделает! Околдует, как дураков, да улетит!

КОГДА КУЛАКУ ТОШНО

И вот наступила масленица. Веселое время, когда в деревнях блины едят, брагой запивают. И солнце в небе сияет, как блин. И снега белые оседают, тают, как сметана.

И дороги темнеют, маслятся, как подмазанные масленым помазком.

Шум, гомон на улицах. Допоздна не расходится народ.

Запрягают коней, сажают детвору, баб, девок в пестрых платках и катаются вперегонки по улицам. Колокольчики звенят, бубенчики гремят. Гармошки наигрывают.

Любуется на катающихся народ, допоздна не расходится.

А закатится красное солнце за белые снега, зажигают люди костры масленицу провожать.

Жгут соломенные чучела на перекрестках дорог. Выходят со смоляными факелами за околицу - "оттаивать"

ее, соскучилась за зиму под сугробами, давно не отворялась околица.

И учительница везде с народом. Не отказывается, когда на блины позовут. Шутит, смеется, чудные слова говорит:

– А знаете, что мы с вами делаем, отправляя блин в рот? Пожираем солнце! Ведь блин - это древнеязыческий символ солнца. И славяне его пожирали, чтобы набраться к весне солнечных сил, а не просто так!

И вот однажды зазвали ее Алдохины. Блины у них замечательные. На пшенной каше с толоконной приправкой. И толсты и прозрачны, как кружево.

Такому блину душа радуется.

Ест учительница блины, а сама все в окошко поглядывает. И вдруг на улице шум, гам, вбегают в избу Гришка, Васька, Мишка с ревом:

– Батяня, тебя ребята жгут!

За ними соседка:

– Силан, тебя пионеры палят!!

Выскочил Силан из-за стола, как вихрем поднятый, подумал, что его сараи горят или его амбары подожгли.