В пыль раскрошатся все скалы,

Необходимо почувствовать свою магию.

Вмиг вода вся испарится,

Не получается. Надо сосредоточиться на чем-то хорошем. Или на ком-то. Ренан. Моя любовь к нему.

И огонь не разгорится.

Так, уже лучше. Мозг и последнее желание сосредоточены на одном единственном чувстве. Но именно любовь делает нас живыми.

Сон уж больше не придёт,

По истине, любовь творит чудеса. Я уже начинаю ощущать своё тело.

Войско мертвое падёт,

А теперь можно и на нотах сыграть.

И живой не исцелится,

Отзываются. Уже хорошо. Можно потянуть магию назад.

Артефакт не зарядится,

Монолиты блеснули, и руны на них начали гаснуть.

Прозорливый не увидит,

Члены «братства» наконец сообразили, что что-то пошло не по плану.

Всё во тьме навеки сгинет!

Я раскрылась навстречу несущемуся магическому потоку.

— Что она делает?!

— Она вытягивает магию из «карающей длани»!

— Нет, у неё нет таких сил!

— Идиот, она оказалась достаточно сильной!

— Начинаем ритуал заново, еще можно всё изменить!

Ничего вы не измените! Теперь я — многострадальная земля, из которой вы безжалостно забрали самой ценное — магическую влагу. И я не отдам вам назад ни капли. Как путник в пустыне, что нашел оазис, как дерево, что засыхало без спасительной воды, как слепец, который недавно прозрел, как глухой, что смог слышать; я так же буду купаться в магии, как в воде, впитывать её и оживать, буду смотреть на мир широко открытыми глазами, будто впервые, и слушать этот мир, будто никогда раньше я не слышала ни слова, ни звука. И никто не сможет мне помешать!

Я играла на всех магических нотах одновременно. Монолиты давно погасли и осыпались пеплом. Но я продолжала, ибо мне необходимо исполнить долг эмпата.

Безжалостно, как провидение, я вторглась в средоточие силы членов Ордена — родовую магию. Я отсекала нити, что связывают их с магическими источниками. Как ураган, как цунами, как пожар, как землетрясение, я неотвратимо иссушивала врагов империи. Как жуткий кошмар, как неизлечимая болезнь, как неисправный артефакт, как неупокоеный монстр, как злой рок, вытягивала я магию из братьев Ордена. Обессиленные маги корчились на полу.

— Воздействуйте на неё некромагией! — хрипел кто-то из поверженных врагов.

— К сожалению не получится. Октопус сделал всё, чтобы я стала невосприимчива к некромантии, — я коварно улыбнулась.

Я чувствовала, что магия переполняет меня. Перед глазами витала розово-золотая пелена. Она застилала всё вокруг, была вязкой, будто патока. Я понимала, что еще немного, и я увязну в ней, а затем пойду ко дну. Необходимо избавится от такого огромного количество магии, или я сама стану живым оружием, новой «карающей дланью».

Я вскинула руки вверх, высвобождая всю магию, которую забрала из монолитов и высушенных мной магов. Это было больно, сродни удару молнии. Освобождённая магия обжигала, я сгорала внутри этого столба. Боль была настолько невыносимой, что я надрывно закричала. Из горла и носа хлынула кровь. Казалось, что я сейчас разорвусь на части.

Магический столб врезался в потолок и волнами расходился по всему ритуальному залу. Стены задрожали, с потолка посыпались камни. Я понимала, что здание не выдержит. Всё-таки, я излучаю еще и магию служителей Ордена, а на такой мощный выплеск помещение точно не рассчитано.

Арочные своды обвалились. Я понимала, что погибну под завалами, но остановиться уже не могла. Недалеко от меня обрушился большой каменный блок. Маги пытались скрыться, поднимались, бежали, уворачивались от обломков. Нет, я не дам вам уйти. Ни одному из вас не суждено покинуть этот зал. Блоки над дверью повалились, отрезая пути к отступлению.

Всё здание тряслось, словно огромное живое существо, а затем рухнула крыша.

***

— Ты за всё ответишь, тварь! — ощутимый удар в живот заставил содрогнуться от боли и открыть глаза.

Надо мной стоял Октопус. Удивительно, но я выжила. Как и мой смертельный враг.

— Ты разрушила всё, к чему я стремился. Ненавижу, дрянь! Убью! — еще один удар и еще, а за ним еще серия. Видимо, ненависть придала ему сил.

— Октопус! — по руинам прокатился рокот. И я узнала этот голос.

— И ты здесь! Покончу с двумя сразу! — рычал Октопус.

Ледовый маг мгновенно оказался радом с нами. Он ничего не делал, просто смотрел на Октопуса. В глазах Ренана горели холодная решимость и неотвратимость.