Сторонники противоположной ориентации не верят, что можно устранить «пережитки» коммунизма словно бы мимоходом, в некоторой степени по пути к будущему. Они считают, что это иллюзия и что ее следствием может быть только блокирование реальной дороги к будущему. Если мы действительно хотим строить демократическую, свободную Польшу, то надо в первую голову морально очистить подступы к ней, предполье. Необходимо назвать зло злом, а добро добром. Необходимо четко указать виновных – не только в уголовных преступлениях, но и тех, кто политически и морально ответственны за минувшие десятилетия. Люди этой ориентации, похоже, разделяют мнение одной известной оппозиционерки из Восточной Германии, которая писала недавно: «Восток пытается найти дорогу от организованной безответственности к свободе» – и критиковала людей, пытающихся замазать разницу между правдой и ложью, добром и злом, действуя в союзе с теми, кто, как она говорит, права личности ставят выше истины. Драматически обрисованная ею дилемма истины и справедливости наверняка достойна обдумывания.

Вот поле основных дискуссий. Но наследие коммунизма не удастся ликвидировать с помощью политических и судебных решений. Существует также вопрос ответственности за прошлое, который не удастся свести к проблеме старых правящих элит.

На недавней конференции в Кракове Лешек Колаковский [35] метафорически представил отношение общества Центральной и Восточной Европы к коммунистическому прошлому. Насильник пришел и силком, против воли принудил жертву к тому, чего добивался. Теперь насильник ушел, и жертва снова вернула себе невинность.

Было совершено грубое насилие над Польшей, Чехословакией, Венгрией, Болгарией, насилие над Украиной, Литвой, а также над Россией. Этого факта не удастся изгладить, убрать из памяти. Есть виновные, на которых можно указать. Но разве этот факт – морально необходимый – вернет нам невинность? Являемся ли мы всего лишь жертвами, которые выжили, или же наследниками насчитывающего много десятилетий прошлого, которое не получится легко выбросить из головы?

Мы все лучше видим, насколько сильно коммунизм врос в нашу ментальность, привычки, рефлекторные реакции, желания. Насколько он сформировал наше отношение к работе, собственности, государству. Насколько повлиял на умение совместно действовать во благо страны. Мы видим, до чего труден процесс построения сильного, демократического, современного государства, новой экономики. И до чего сложным делом является изменение общественной структуры, сформировавшейся под воздействием авторитарной политики размещения ресурсов и распределения доходов, привилегий, власти.

Коммунистическая система развращала миллионы – страхом, мелкими привилегиями, естественной жаждой нормальной жизни. К сожалению, так уж получается, что тирания развращает не только тех, кто держит в своих руках власть, но и своих жертв тоже. Разве можно забыть о молчаливом позволении, о голосованиях, первомайских демонстрациях, о страстном желании приспособиться. Этих фактов не подрывают и не опровергают примеры сопротивления и бунта – особенно многочисленные в послевоенной истории Польши. Не подрывает этих фактов и блистательная эпопея «Солидарности».

Невинность невозможно получить обратно. Наследие коммунизма можно преодолеть, не сводя его исключительно к их вине, но рассматривая это наследие как проблему ответственности нас всех. Необходимо полностью узнать всю правду о прошлом. Нужен акт справедливости, необходимо также великодушие, способность к прощению. Разговаривая с самими собой, мы можем лучше узнать проблемы, перед которыми стоим, лучше понять соображения и истины, которыми руководствуемся мы и которые руководят нами.

Через две недели на выборах могут победить две партии, которые только что довольно-таки неряшливо перекрасили свои вывески. На них без труда можно прочитать старые названия: Польская объединенная рабочая партия и Объединенная народная партия.

Лагерь, ведущий свою родословную из демократической оппозиции, проиграл общественную борьбу за память. И здесь находится важный источник сегодняшних успехов посмертных детищ усопшей ПНР, которые родились после ее кончины.

Память не тождественна истории. Память по своей природе субъективна, изменчива, фрагментарна. Каждая группа переживает прошлое иначе, по-своему. Стирает большие его зоны, придает несоразмерное значение неким сегментам, которые для других отнюдь не важны. Память с одними связывает и соединяет, от других отделяет, а каких-то третьих радикально противопоставляет себе. Чем больше общество интегрировано, сплочено и устойчиво, тем больше похожи между собой картины прошлого в сознании разных групп.

В недемократическом обществе нет возможности сличать, соотносить воспоминания, впечатления, оценки. Отсутствие такой альтернативы, такая несопоставимость представляет собой существенный элемент атомизации общества. Свержение диктатуры ведет, как правило, к восстановлению общности, к воссозданию общей памяти. Революция, восстание часто сопровождается насилием, радикальным сломом непрерывного характера власти, глубокими общественными переменами. Но вдобавок еще и ярким, ослепительным светом, брошенным на существовавшую до сих пор историю. Люди открывают прошлое как нечто новое, хотя этому сопутствует такое чувство, словно они находят самих себя. Осознают обиды, о которых до этого момента предпочитали не думать, видят пережитые индивидуальные и коллективные унижения, вспоминают факты, которых предпочли в свое время не замечать, дабы избежать жгучего, унизительного чувства бессилия или собственной слабости.