Шрифт:
– А почему ты не стал музыкантом?
– Был бездарен по этой части… – усмехнувшись, объяснил Антон. – Наверное, мог бы быть только барабанщиком.
На самом деле этот мальчик показывал удивительные результаты и в музыке, и в математике. Известно ведь, что музыка – это мир цифр и чётких формул. Но его американский отчим – математик Бьёрн Хаслунд направил стопы своего талантливого пасынка в Гарвард – в мир цифр и расчётов. Засох парень…
Антон продолжал вспоминать:
– Вот здесь, я хорошо помню, в переулке была их уютная квартира. Как он теперь называется?
Антон стал разглядывать номер на доме.
– Шведский, два… Меня часто отправляли сюда ночевать. И мама приходила сюда за алиментами… Или элементами…
– За какими «элементами»?
– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Я запомнил это странное слово… Но никогда их не видел… И даже не представляю, как они выглядят.
Кадр из «Семейной кинохроники» 1985 г. – «Застой»
…Народная артистка Софья Николаевна Кречевская пощупала пульс своей бывшей невестки Ольги:
– Плохо выглядишь… Прими ванну с бадусаном… Или заведи любовника.
– Есть.
– Значит, хорошего заведи.
– Вроде хороший…
– Вот тебе «элементы», как говорила покойная Дуня.
– Тут не много ли?..
– Твой бывший, наконец, получил за свой учебник…
Катя и Антон подошли к дому, вошли в подъезд. Там сидела охрана.
– Нас интересует квартира известной балерины Софьи Кречевской, – начал Антон.
– Геморрой? – переспросил охранник.
– Не понял…
– Вы пришли в «Центр израильской медицины „Сан-Клиник“», – вежливо объяснил чоповец…
Уже на улице Антон продолжил:
– Жила здесь и моя двоюродная сестра Алиса по той, польской линии. Но где она – я не знаю… Может быть в Польше… Глупо как-то…
Теперь они сидели на лавочке возле Пушкина.
– Пушкин очень похож на моего бывшего одноклассника в Дюнкерке.
– А не наоборот? – наставительно сказал старший брат.
– Как называются у мужчин волосы на висках?
– Бакенбарды. Это голландское слово… Хиппи любили «бачки».
– Элвис Пресли, – припомнила Катя. – И мой Мохамед…
– Куда всё это делось? – задумчиво спросил Антон у сестры. – Альбомы, книги, мебель, гравюры, бабушкины туалеты?.. У антикваров?.. В комиссионках?.. На свалках? Удивительно… Бездонная дыра, чёрная бездна. Прямо космос какой-то! За то короткое время, что мы с тобой живём на этом свете, исчезла целая страна…
– Почему исчезла?.. Вот она…
Катя обвела рукой вокруг себя.
– Вот мама, действительно, куда-то исчезла… – на глазах Кати слёзы.
Она вытащила из сумки журнал «Вторичка».
– И вокруг дома нашего началась какая-то интрига… Только ведь мама знает, где все документы и застрахован он или нет.
– А разве дом может быть не застрахован?
– …Не застрахован!.. Эх, американец!.. У нас во Франции юристы – самые известные в мире жуки и комбинаторы ещё с наполеоновских времён… Антон, я боюсь!
– А отец твой, дядя Вадим, успел переписать всё на тебя или нет? – спросил Антон. – Это должна знать мама…
– Где она?
– Сначала в офис симпозиума. Перед вечерним заседанием…
Две уже известные нам дамы – Светлана Евгеньевна и Юлия Ивановна пили послеобеденный кофе, который принёс им «грум» и буфетчик в индийском наряде усатый дядя Костя.
Дамы сидели возле круглого столика в кабинете хозяйки гостиницы.
– Кто же делал эти фотки, если не дорогой наш Аркадий Савельич? – задала вопрос Юлия Ивановна, перелистывая пухлый журнал.
– Кому-нибудь заказал…
– Он что – дожидался смерти Вадима?..
– Всё может быть… Он и на кладбище был слишком оживлённый… – предположила Светлана Евгеньевна.
– И на поминках он тоже был какой-то. А ты – я забыла – была на поминках?
– Нет, – ответила Слоник. – На поминках я, как ты понимаешь, не могла быть…
– Прямо атака какая-то началась… – в голосе Юлии Ивановны проснулось любопытство. – Психическая атака!.. А про родительский дом в Приозерске Бруевич не интересовался?