Руслан еле сдерживался, но понимая, что если разложит Олесю на заднем сидении и овладеет ею, то напугает её, решил, что его девочка должна кончить, а он потерпит… до дома. И Олеська, его Олеська, кончила от пальцев, от языка… и обессиленно припала к нему, когда он, поправив её одежду, сел рядом.

Хорошо догадался назвать ресторан на другом конце города. Пока заказывал, пока ели, сидел как на иголках. Домой, скорее домой! О работе и всём остальном он будет думать завтра, а сегодня он принадлежит своей девочке, она — ему. Из машины он позвонил и предупредил Лену и Марию Степановну, что у них выходной с половины дня. Ничто не должно смущать или отвлекать его малышку.

ГЛАВА 17

— Олесенька, мы приехали, просыпайся, девочка!

Малышка смешно зачмокала во сне, но не проснулась. Руслан осторожно, стараясь не разбудить спящую красавицу, вытащил её из машины и понёс к подъезду. Водитель открыл дверь, помог войти в лифт и, взяв ключи из кармана, открыл квартиру. Оставив ключи на тумбочке в холле тихо ушёл, прихлопнув входную дверь.

Леська спала, обняв его за шею и доверчиво прижавшись к его груди.

Отнести в спальню и положить на кровать? Может проснуться… Так и сидел в кресле, держа девушку на руках и оберегая её сон.

Он любовался милыми чертами лица, шёлком локонов. Нет, Олеся не была писаной красоткой со страниц глянцевых журналов, но она бы не привлекла его, если б была такой. Этих гламурных пустышек он встречал довольно часто, но они не трогали ни его сердца, ни его души, так выйти в свет с красивой куклой и выдержать в её обществе пару-тройку часов. Олеся была совсем иной, и почему он решил, что она хищница, охотница за богатым папиком. Она была интересной, необычной, с характером, но при этом наивной, неуверенной, стеснительной, доброй, заботливой, нежной, страстной, какой угодно, но не пресной или искусственной. В ней уживалось несочетаемое, казалось, что она и сама не знает себе цены. Алмаз среди привычных стекляшек. Только теперь Руслан стал понимать интерес отца к этой девушке, она действительно чем-то неуловимо напоминала маму. Отец разглядел в Олесе то, что она старательно прятала от себя, от других, прятала и оберегала — сердце и душу, ум и тонкую красоту женственности.

Олеся завозилась, пытаясь устроиться поудобней, Руслан замер. Что он натворил? Взял Олесю силой. Не собирался ведь. Хотел наказать, заставить признаться, унизить… Простит или нет? В машине отзывалась на его ласки, кончила… А вдруг всё это только для того, чтобы оставил в покое, дал уйти, исчезнуть? Но ведь он у неё первый. Первый, твою ж… потому что насильно взял. Идиот! Как теперь? Надо отцу позвонить… Олеська проснётся, тогда и можно будет делами заняться. Спи, малышка, Серенькая мышка… Мой мышонок!

Звонок в дверь. Какого? Кто там ещё?

Олеська просыпается…

— Тише, маленькая…

Мягкая подушка, одеяло… Надо бы раздеться, но так хочется спать. Опять противный звук звонка. Олеся накрыла голову подушкой.

— Спи, малышка, сейчас разберусь, какого названивают…

Надо было на изображение в домофоне посмотреть, поздно, уже открыл.

— Русик, ты что так долго не открывал? Я на работу тебе звонила, но твоя противная секретарша мне нахамила. Уволь её! — Нора капризно дует губки, потом виснет на шее, — Я соскучилась, милый. Ты куда пропал? — говорит с придыханием, глаза затянуты пеленой желания, руки тянет к пуговицам рубашки, — А ты соскучился по своей кошечке? — рука с яркими коготками скользит по открывшейся груди и шеи…

Чёрт бы её побрал! Руслан пытается отодрать девушку от себя, но та вцепилась мёртвой хваткой. Привстала на цыпочки и вцепилась в губы жадным поцелуем, прижимается всем телом. Пару недель назад Крутицкий бы знал, что с этим делать — взял бы прямо здесь, а потом в спальне во всех позах. Нора была ненасытной, жёсткий секс ей нравился, да и его заводила сама возможность не сдерживать себя, а брать её, так как хотел и сколько хотел. Вот и сейчас завёлся. Пытался себя сдерживать, напоминая самому себе, что Олеся в соседней комнате спит. Его девочка! Такая чистая и наивная.

Нора успела снять платье и предстала в одних чулках… Встала на колени и расстёгивает брюки. Надо её остановить…

— Ну же, хочу тебя — справилась с молнией и добралась до члена, что уже в полной готовности, — порадую тебя, а потом ты меня…

Прошлась язычком по всей длине, втянула в рот головку, посасывая стала заглатывать, насаживаясь… Схватил за волосы, но вместо того, чтобы оттолкнуть, стал неистово трахать её в рот. Ещё, ещё, сильнее, будто с цепи сорвался. Захлебнулась спермой. Облизнулась как кошка и начала слизывать остатки с пениса, приводя его вновь в готовность.

Чёрт! Не хотел малышку травмировать после первого раза, а природа своё требует, тут эта припёрлась, и не удержался. Если Олеся проснётся и всё это увидит… Разве он должен объяснять, оправдываться?

Швырнул Нору на диван и поставил раком, рот заткнул ладонью, чтоб не верещала, и отымел. Ещё, сучка? Перевернул, раздвинул ноги, закинув на плечи и продолжил. Ещё перевернул и вставил в анальное… Не ждала такого, взвизгнула. Хорошо рот закрыл, вопли её не нужны. Вошёл довольно резко и сразу на всю длину. Сначала пыталась вырваться, потом, видно, понравилось, вошла в раж, сама насаживается, рукой помогает себе кончить, теребя клитор. Вышел из неё, так и не кончив. Сползла с дивана. Достала из сумочки салфетки, начала обтирать член.