— Благодарю, — и вправду, вдали угадывался тонкий, завалившийся набок крест, принятый Гауди за ветви высохшего дерева.

— Слушай, малый, может рыцарь ты и крутой, но я в эту часовню ни шагу.

— Подождёшь снаружи.

Вытащив лодку на пляж, Гауди сел на песок и принялся выливать воду из сапог. Оглядываясь с опаской, нет ли поблизости лужи с водой, Шалопай тоже покинул судно.

— Где тебя подождать?

— Сейчас найдём подходящее место, — Гауди поднялся и, сняв через голову монашескую рясу, бросил в лодку.

И вновь вампир увидел, как на груди белоснежного панциря расправляет крылья грифон — излюбленный символ всяческих светлых рыцарей и прочих ревнителей справедливости. Юноша подхватил меч и мешок, в котором что-то бряцнуло, и пошёл прямиком к часовне, что возвышалась на небольшом холмике прямо перед джунглями.

— Что ж за напасть! — негодовал позади вампир. — Неужели я действительно влез в это дьявольщину! Мало того, что в упыря превратился, так ещё и в проклятую часовню тащусь! И всё благодаря моим алчным дружкам! Интересно, сколько они на мне заработали?

Юноша молчал. Подойдя к подножию холма, он вступил на заросшую тропинку, что вела прямо к покосившимся воротам часовни. Искатели истины остановились у входа, рыцарь сбросил мешок на землю и вытащил из него верёвку.

— Давай руки.

Даже в тени капюшона глаза вампира с возмущением сверкнули.

— Ты что задумал?

— Брать с собой я тебя не собираюсь, да ты и сам не рвёшься. Оставить снаружи тоже не могу, сам понимаешь почему. Поэтому я тебя привяжу вон к тому столбу, — Гауди указал на облезлую колонну, подпиравшую козырёк над входом.

— Да я клянусь, что ни ногой отсюда, пока тебя не будет! Я же говорил, что не хочу охотиться на людей! Я в лес хочу, подальше от соблазнов!

— Давай сюда руки, — металлическим голосом произнёс Гауди.

Вампир больше не возражал.

— Слушай, а что если ты не вернёшься к утру? Что если с тобой что-то случится? Я же копыта на свету откину.

— Да, — Гауди закончил с руками и перешёл к колонне. — Так что молись за меня.

— Я не умею.

— Молись, как умеешь. Больше ты ничем не можешь посодействовать.

Проверив узлы, рыцарь поднял взгляд на разбитые витражи. Тишина внутри часовни обманчиво убаюкивала. По словам святого отца, крики по ночам здесь частое явление.

Одев белоснежные латные перчатки, покоившиеся до этого в мешке, юноша взял меч, крутанул из стороны в сторону и уверенно толкнул дверную створку. Ворота протяжно заскрипели. Спустя миг незваный гость скрылся в темноте.

— Вот так дела, — выдохнул бывший пират по кличке Шалопай. — Клянусь всем богам! Если жив останусь, то буду такой душкой, каких свет не видывал!

Глаза медленно привыкали к густому сумраку. Гауди прошёл вглубь храма, и только гулкое эхо его шагов оживляло тонувший в тишине зал. Дух запустенья давно поселился в этих стенах. Ковёр из песка на мраморном полу и сваленные в углу лавки — вот и всё убранство. В другом конце зала виднелся помост, откуда в былые времена вёл службы священник. Чутьё потащило Гауди туда.

Под ногами скрипели кусочки облупившейся плитки, шуршал песок, а из-под пола струился чуть заметный сквозняк — неповторимый холодок, что всегда сопровождает мёртвых в мире живых. Где-то здесь, прямо под помостом, находился проход вниз, возможно, какой-нибудь старый, давно заделанный склеп, по непонятным пока причинам разупокоенный.

Сев, Гауди принялся постукивать эфесом меча по полу, надеясь найти место, где зазвучит пустота. В этот момент его прервали.

«Ещё один искатель, — прозвучало в голове юноши. — Почему-то один».

«Очередной неудачник», — произнёс второй безжизненный голос.

Гауди выпрямился, выставив перед собой матовое лезвие трофейного оружия. Перед ним парили над полом два светящихся мужских силуэта. Исходивший от них могильный холод назойливо полез под защитный панцирь рыцаря.

«Он нас слышит?» — удивлённо сказал один.

«И видит».

— Вы кто? — раньше Гауди никогда не беседовал с призраками, он привык «освобождать» их без разговоров.

Один из призраков выдвинулся вперёд.

«Кто мы, кому попало знать не следует. Прежде представься сам».

Сохраняя боевую стойку, юноша ответил:

— Я рыцарь Священного Синода. Моё имя Гауди. Я пришёл, чтобы разобраться с чертовщиной в этом месте.

«Странно. Обычно для разбирательств сюда приходят толпами среди бела дня. Почему сейчас не так?»