Следов крови на камнях не было, но причиной этого могла стать уборка, которую только что закончила стайка девушекслужанок. Они как раз спускались вниз с пустыми уже ведрами. Я дождалась, пока последняя из них скроется,и прошла к арочному входу этого этажа.

– Патрик лорд Уолес умеет организовать хозяйство, –

похвалил моего друга Болтун. – Куда тебя вести? Хочешь дожидаться ван Харта в его спальне?

– Глаза бы мои его не видели!

Я все еще чувствовала злость и унижение.

– Не могу этого гарантировать. И причину этого ты уже знаешь.

– Мне нужны покои Патрика, - решила я.
– Он знает мою тайну,так что ни девичий голос, ни прочие… гм… округлости его не шокируют. Ты знаешь, где спальня хозяина, Болтун?

Он конечно же знал, или предполагал, что в его случае почти одно и то же. Он слышал одновременно сотни голосов находящихся в замке людей, разбирал слова и фразы.

– В другое крыло. Пройди насквозь залу, ну это не совсем зала, а нечто вроде анфилады. Дальше лестница и коридор, внешняя лестница…

Хорошо, что он не молчал, так я не трусила, а походка моя приобрела уверенность.

– Это здесь, Бастиана, но не спеши входить,там…

Я толкнула дверь и ворвалась в покои.

«Первым делом я попрошу лорда Уолеса доставить мне обед, а затем…»

Я быстро присела, поэтому золоченый сапожок ударился о наличник , а не размозжил мне череп.

– Какого фахана?
– Раздраженно спросила леди Дидиан глубоким контральто и посмотрела на другой сапожок, который пока был в ее руке.

– Лорд Уолес прислал меня слуить вам!

Подниматься я не спешила, был шанс, что эта поза сойдет за поклон.

– Откуда у лорда Уолеса найдется в этом захолустье горничная?
– Леди ван Сол разжала пальцы и провoдила взглядом pухнувшую на пол обувь.
– Меня надо причесать и одеть! Я путаюсь в этих фахановых дамских тряпочках!

Леди Дидиан показала фахановы тряпочки, видимо, некоей потусторонней сущности, потому что подняла полу плаща и погрозила ею небесам.

Я распрямилась и несмело приблизилась. Через несколько шагов странные телодвижения дювалийской леди стали мне понятны. Драгоценная булавка, скрепляющая ворот плаща, погнулась и защемила один из белокурых локонов. Любое движение головой причиняло девушке боль.

– Я помогу вам, миледи, - проговорила я самым успокаивающим тоном, на который была способна.
– Сейчас я освобожу вас.

Булавка не желала отпускать добычу, застежка тоже погнулась, завязав металл твердым узлом.

– Возьми меч и отрежь к фаханам эти патлы!

«Фаханы» и «патлы» не должны произоситься таким голосом», – подумала я, но вслух сказала:

– Как можно, миледи. Ваши прекрасные волосы…

– Пусти меня, - велел Болтун и потянул стебельки за моими руками, я наклонилась, чтоб ему было удобнее и вскоре зловредная булавка звякнула обломками на полу.

– Уффф… – Леди Дидиан помассировала голову обеими руками и плюхнулась спиной на кровать.
– Благодарю за службу, солдат!

Что на это отвечать, я не знала, поэтому просто поклонилась, сложив перед грудью руки.

– Патрик лорд Уолес предоставил мне свои личные покoи, -

продолжала леди доверительно. – Я, оказывается, примчалась в

Блюр гораздо раньше намеченного срока и несколько спутала достойным лордам все карты… Как зовут?

– Простите, леди? – переспросила я после паузы и тычка за ухом от Болтуна.

Дело в том, что я не слушала будущую леди ван Харт, рассматривая ее. на действительно была великолепна. Без всяких но. Высокая, соразмерено сложенная, с выдающейся грудью и прекрасной осанкой, которая, как я предположила, выработалась годами усердных тренировок. ще у нее были высокие дювалийские скулы и голубые глаза, чуть более светлые, чем предписано романтичным каноном, но так же как и скулы намекающие на происхoждение дювалийской леди.

– Как тебя зовут?
– повторила леди Дидиан громче и медленнее.

– Басти…нда, - с запинкой ответила я.

– Откуда?

Я лихорадочно подумала, что представившись местной пейзанкой, рискую. Я не выучила ни одного здешнего названия,и не буду узнана предполагаемыми односельчанами, если дойдет до расспросов, поэтому с поклоном сообщила:

– Лорд Уолес привез меня из столицы, чтоб вы, миледи,

пользовались мною на свое усмотрение.

– Чудесно, Бастинда! – Она поставила ударение на последней «а», что заставило меня сдерживать рвущийся наружу смешок.