— Хочешь — рядом поселим.

— Эм… а разве ему не нужно в лазарет? Он же после такого ранения!

— Заживет так-то. Макария свое дело знает.

— И он на всю жизнь останется вот с таким глазом? — спросила Лерочка, идя рядом с Инваром и стараясь придерживать голову Димы.

— Так-то если повезет, то накопит золотишка и к эроморфам обратится, они ему новый отрастят.

— Чего? — оторопела Лерочка. — Эроморфы умеют отращивать… органы? То есть… я не те органы имела в виду, я это… про глаз…

— И те тоже могут, — белозубо улыбнулся Инвар. — Только стоит очень дорого.

Машка отчаянно препиралась с… крысой. Вернее, это был карликовый человечек крысообразной наружности. Сходства добавляла вытянутая морщинистая мордашка, топорщащиеся седые усы и черные блестящие глазки за темными очками. Мужчинка был одет в длинный белый балахон, на голове белая тюбетейка. В лапке он держал недогрызенное яблоко. Ну вылитая лабораторная крыска в халате!

— Не пущу! — пищал он, растопырив руки и ухитрившись загородить тельцем весь проход.

— Нас сюда поселяют! — скандалила Машка, напирая на него. — Милостью этого!.. Севы Второго!

На ее запястье уже виднелись следы зубов.

— Атанасис, пускай постояльцев, — вмешался Инвар. — Скоро еще двести семьдесят подоспеют вместе с леди Сирин.

— С какой стати? — хорохорился возмущенный крысочеловек.

— Так-то они из снорочества. Постановление совета города.

— Бумага где? — теперь Атанасис пошел в атаку на здоровяка. — Ходют тут! Где бумага, я тебя спрашиваю?

— У леди Сирин! Хорош выпендриваться! Пускай!

— А ты мне зубы не заговаривай! И не погоняй — не запрягал!

— Простите, — не выдержала Лерочка, у которой от одуряюще сладкого яблочного аромата рот наполнился голодной слюной. — У нас тут раненый. Не могли бы вы…

И тут у нее позорно заурчало в животе. Это странным образом подействовало на коменданта. Он всплеснул руками и спросил:

— Голодная?

— Да… — отчаянно покраснела девушка. — Мы просто с утра ничего не ели и очень устали.

— Что ж ты сразу не сказала! Пойдем!

P.S. Дорогие читатели (ну кто все же читает), пожалуйста, напишите хоть пару слов — нравится / не нравится(А то пишешь в пустоту(

Крысомуса, так называлась раса этого странного создания, будто подменили. Инвар ушел вперед, неся Димку на плече, за ним поскакала Машка, которой непременно надо было первой занять самую лучшую комнату в Академии. Поэтому вместе с Атанасисом пошла одна Лерочка, шикая и отгоняя от себя привязчивую табуретку. Комната коменданта была больше похожа на крошечную норку, в которой и сам хозяин с трудом помещался. К тому же, все пространство еще и было захламлено чем попало. Крысомус метнулся к шкафчику в углу, достал из него корзинку с пирожками и подсунул ее голодной девушке. Пахли пирожки умопомрачительно.

— Ешь, ешь, — прослезился он, шевеля усами и гладя гостью по голове. — Сейчас чайку налью. На травках. Сам собирал.

И кивнул в другой угол комнаты, где сушились пахучие веники. Признаться, природная осторожность Лерочке изменила. Это все из-за голода. Она накинулась на пирожки, умяв все, что было, и запив горячим травяным чаем, от которого бросило в жар и потянуло спать.

— Ох… ик… спасибо, очень вкусно, — сыто пробормотала девушка, вытягивая ноги на маленькой лавочке и прислоняясь к стене. — А с чем пирожки?

— С мясом зефирных ползунов, сам ловил! — с гордостью сообщил Атанасис.

— Ползунов? — поплохело девушке. — А… как… ловил? В смысле? Это змеи?

— Ну да… Понравилось? Я сам все делаю. Пек тоже сам! — крысомус ударил себя кулаком в грудь.

— По… — Лерочка с трудом сдержала рвотный позыв, — понра… нравило… вилось.

— Не понравилось, — погрустнел крысомус, усы печально обвисли. — Никому не нравится. Почему?

— Просто… змеи… лучше с капустой! — нашлась девушка.

— Думаешь? — нахмурился Атанасис. — Капусту сложно выращивать. Но надо будет попробовать. Ползуны с капустой, говоришь… Фаршированные?

— Нет! То есть… я имела в виду… это пирожки лучше без ползунов, только с капустой.

— Но как же без мяса?

— Простите, простите…

Лерочка бочком-бочком пробралась к двери и выскочила наружу. Вот вечно она вляпается во что-нибудь! От мяса загадочных ползунов бурлило в животе. А вдруг они ядовитые? Дура, дура! Это было привычной мантрой, которую девушка повторяла под нос в подобных случаях и стучала себя по лбу в надежде, что уж в следующий раз она не опростоволосится. Трешка обеспокоенно наматывал вокруг хозяйки круги.