Обо всем этом думала Лукреция, и все бы хорошо, но было одно неприятное "но": ее уже волокли в тюрьму.

— Пожалуйста, отпустите! — взмолилась девушка, захлебываясь слезами и снова упираясь. — Я больше не буду, ну, пожалуйста!

Она растопырила пальцы, словно хотела раскрыть крылья, но на этот случай у гвардейцев был антимагический кнут, которым ее тут же и угостили. Лукреция закричала от удара, ожегшего ее спину, и бессильно повисла в крепких руках, удерживающих ее, и уже было смирилась, как вдруг…

Гвардейцы не заметили белые перья, прошелестевшие у них за спиной. Они не расслышали заклятья, которое прошептал губы Белой из Рода Воронов, и потому молнии поразили их внезапно, оглушили, заставив повалиться и выпустить свою жертву.

Бьянка белым клубком выкатилась из спасительной тени, ухватила ослабевшую сестру, обняла ее обмякшее тело и потащил спешно прочь, пока конвойные ее не очнулись.

— Что ты натворила?! — с отчаянием шептала Белая, практически таща на себе ослабевшую Лукрецию. — За что тебя арестовали?! Именно сейчас, когда мне так нужна твоя помощь!

Лукреция не отвечала; первым ее порывом было вы вернуться их рук сестры и бежать вон с криками ужаса, осенняя себя знаком отрицания беды, чтобы Двуглавый не коснулся ее. Но Бьянка показалась ей родной, теплой, такой же напуганной и беспомощной, как она сама. Вслушиваясь в ее сбивчивое дыхание, Лукреция поняла, ощутила звериным чутьем, что та себя чувствует такой же загнанной и отвергнутой, как и сама Лукреция.

"Как замечательно! — подумала Лукреция подло и страшно, опираясь на плечо сестры. — Как же ты кстати, погань… За поимку Двуглавого Влад меня пощадит наверняка".

В ее душе не шевельнулось ни единого родственного чувства. Испуганная дрожь сестры, ее полные ужаса глаза и трясущиеся, вспухшие от плача губы не тронули вмиг ожесточившегося сердца Лукреции. Она даже не колебалась в раздумьях, выдать ли ей сестру или нет.

Бьянка, истерзанная и напуганная, цепляющаяся за нее как за последнюю надежду на спасение, была для Лукреции последним шансом на жизнь… Какие же могут быть сомнения?

— Куда ты тащишь меня? — шепнула Лукреция, притворяясь совсем обессиленной и умело маскируя первый испуг под слабость. — Почему ты спасаешь меня? Король будет недоволен…

— Разве ты забыла тайный кабинет, где ты готовила самые лучшие в королевстве духи? Спрячу тебя там, — ответила Бьянка. — Мне… мне кое-что надо. Зелье, чтоб я не спала как можно дольше. Чтоб выпутаться из этой истории, мне понадобится много сил. Сможешь? Сделаешь?

«А-а, хочешь иметь контроль над Двуглавым, — злобно подумала Лукреция. — Значит, он еще не поработил и не поглотил твою душу… что ж, это неплохо. Значит, он будет слаб, когда тебя схватят!»

— О, конечно, да! — с жаром закивала Лукреция. — Мне нужна твоя помощь…Я сварю! Я сделаю что угодно, лишь бы ты меня спасла!

«И не выкинула неприятного номера, когда за тебя возьмутся Королевские инквизиторы!» — про себя добавила она.

— Что ты сделала? — переспросила Бьянка. — Что натворила?

— Я призналась ему в своих чувствах, — ответила Лукреция. Голос ее звучал фальшиво, Лукреция никогда не умела блистательно врать и притворяться, но Бьянка была не в том состоянии, чтоб понять фальшь. — При всех. И он велел меня…

Она притворно всхлипнула, обмякла в руках сестры, сжимающих ее, и Бьянка только закрутила головой от отчаяния.

— Ты ведь попросишь за меня? — продолжая ломать комедию, продолжила Лукреция, цепляясь за одежду Бьянки. — Тебе он не откажет! Он так любит тебя…

— Конечно! — ответила Бьянка. — Конечно.

В тайной лаборатории сестры уединялись не часто. Слишком мало было у них проблем, которые требовали отчаянного решения, слишком многое им было дано, чтобы все это разом потерять за пользование опасной, запрещенной магией и контрабандными эликсирами.

Сейчас вопрос о том, что это все было опасно и запретно, даже не стоял.

Покуда Лукреция отыскивала какую-то колбу с летучими огненными духами, Бьянка нашла бутылку с красным вином. Обычно она не злоупотребляла опасными зельями, но сегодня ей хотелось позабыть обо всем на свете и хоть немного расслабиться.

— За наше здоровье, — хрипло проговорила она, вытаскивая зубами пробку.

Запрещенное зелье пролилось огнем по ее венам, Бьянка вздохнула свободнее, чувствуя, как громадная тяжесть сваливается с ее плеч. Лукреция гремела склянками, смешивая запрещенные ингредиенты, и Бьянка едва не разрыдалась сквозь смех, вспоминая духи, от которых был без ума весь двор. Магический аромат шоколада и сандала принес сестрам популярность на зимних балах.