Но все, что он сказал, было:

— Да, отец.

Один повернулся, снова поднялся по лестнице и крикнул, повернувшись спиной к Локи:

— Мы с Тором вернемся в Альвхейм, чтобы принести официальные извинения ледяным эльфам, прежде чем продолжим охоту за украденными Норнскими Камнями.

Мышцы на бедрах Локи горели. Ему хотелось бежать.

— А как же я?

Один замолчал, отвернувшись.

— Ты останешься здесь, в Асгарде.

Локи вскинул голову.

— Отец…

— Ты можешь продолжать свои занятия, — сказал Один, будто ничего не говорил. — И посещать Дворцовые заседания, пока нас нет.

— Я должен быть благодарен за это? — сказал Локи с горечью в голосе.

Локи знал, что не должен больше ничего говорить. Он уже и так ступил на тонкий лёд.

— Я не хочу оставаться здесь, пока ты дашь Тору еще одну возможность доказать, что он достоин быть королем, — сказал он. Один остановился, положив руку на подлокотник трона. Локи продолжал настаивать. — Дай мне еще один шанс. Еще один шанс доказать, на что я способен. Мои инстинкты не испорчены, я просто совершил ошибку. Я признаю это. Разве ты не говорил, что так должен поступать король?

Один опустился на трон, проводя рукой по бороде и изучая Локи.

— Ты думаешь, я не дал тебе достаточно шансов доказать, что ты достоин короны? — спросил он.

Локи чувствовал, как ловушка смыкается вокруг него, но все равно ответил:

— Нет, отец.

— И ты просишь меня дать тебе еще один шанс.

— Да.

— Тогда ты можешь взять на себя одну из обязанностей, за которым я не могу следить из-за нехватки времени по твоей глупости. Существует вопрос с магией на Земле…

— В Мидгарде? — Локи фыркнул. — Забудь, я останусь на Асгарде.

— Ты просил меня дать тебе еще один шанс, — сказал Один.

Локи подавил желание ударить кулаком по полу тронного зала. Теперь отец обращает слова Локи против него самого.

— Какое у тебя для меня задание в Мидгарде? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Там есть организация, которая следит за перемещением из других миров в их мир. Жители Мидгарда по большей части не знают о существовании иных миров, кроме своего собственного, и мы хотим, чтобы так оно и оставалось. Они называют себя Обществом ШАРП.

— Смешное название, — пробормотал Локи, но Один либо не услышал его, либо проигнорировал.

— Они подозревают, что серия загадочных смертей в Лондоне — результат воздействия магических сил из другого мира, и надеются на нашу поддержку в расследовании. — Он поднял бровь, глядя на Локи. — Разве это не звучит достаточно захватывающе для тебя? Смерть и магия?

Локи пожал плечами.

— Они всего лишь люди.

— Неужели ты считаешь свою жизнь настолько более важной в сравнении с их?

«Ну да, они же люди», — подумал Локи, но промолчал.

— Ты отправишься в Мидгард от моего имени, — продолжал Один. — Встретишься с Обществом ШАРП и расследуешь их претензии. Ты предложишь им любые советы и помощь, которые им могут потребоваться.

Советы и помощь. Тор ищет вора, ответственного за кражу одного из самых мощных магических артефактов Асгарда, в то время как Локи посылают улыбаться и кивать, поскольку люди истерят из-за того, как их убивают Асгардцы. Как будто у Асгардцев не было других дел.

— Ты вернешься, когда я сочту тебя достойным возвращения, — сказал Один.

Это было изгнание в миниатюре. Сиди в углу, пока не усвоишь урок.

Локи обдумывал выход из этой ситуации, когда Один испустил долгий вздох, приложив два пальца к виску. Даже по наклону его плеч можно было сказать, как он устал. Он всегда выглядел усталым в эти дни, но на этот раз он, казалось, особенно устал от Локи.

— Не испытывай мою доброту, — сказал он. — Последствия твоей глупой ошибки достаточно велики, чтобы оправдать и более суровое наказание. Ты должен благодарить меня за мою милость.

Локи уставился на отца, его мышцы напряглись. Он мог бы поджечь тронный зал, но это казалось немного очевидным.

Вместо этого он сделал то, что, как он давно понял, было лучше всего, когда дело касалось отца: он склонил голову и проглотил свою гордость. У него были годы практики притворства, что он смирился с выбором Одина. Он умел сидеть тихо и позволять гневу кипеть в нем невидимым образом.

— Да, отец, — сказал он, и когда направился к выходу из тронного зала, Один не окликнул его.