— О нет, это не верх!

— С ним все будет в порядке.

Ящик снова грохнул, и Локи почувствовал, как его зубы застучали друг о друга. Проснувшись, он попытался управлять собой. Шевелись! Думай! Сражайся!

Но все, что он мог сделать, это лежать на дне ящика, который вполне вскоре мог оказаться его собственным гробом, пока его несли неизвестно куда.

Глава 13

Действие порошка становилось сильнее, затем вновь слабее, или, возможно, это было просто дезориентирующее ощущение того, что он перевернут вверх тормашками в темной, замкнутой коробке, которая сделала его мертвым для окружающего мира. Он не знал, сколько времени прошло между тем, как Тео вырубил его, и тем, когда ящик наконец с глухим стуком опустился на пол. Или как долго после этого он слышал треск лома по крышке, открывающий то, что прибил Тео. Порошок, должно быть, подействовал на его чувства сильнее, чем он думал в темноте, потому что он ничего не видел. Лишь несколько обрывков разговора промелькнули в его сознании.

— … использовал все это?!

— Я должен был! — Он узнал голос Тео, но не ту женщину, с которой разговаривал.

— Ты хоть представляешь, как трудно его сделать? — сказала женщина. — Этого было достаточно, чтобы вырубить Ледяного Великана.

— Откуда ты знаешь, что нужно, чтобы уложить Ледяного Великана? — спросил Тео.

Третий голос — еще один мужской, на этот раз глубокий и грубый.

— Их бы вырубил запах твоих подмышек.

— Отвали, — рявкнул Тео.

Затем Локи услышал лязг отброшенного в сторону лома и рывок крышки. Она упал на пол с оглушительным грохотом. Он чувствовал слабое давление света на веки, но держал их закрытыми. Кто-то схватил его за запястье, и он подумал, не проверяют ли они пульс, чтобы убедиться, что он все еще жив. Он чувствовал солому под затылком, чувствовал чье-то прикосновение к своей коже.

Затем он услышал голос Тео прямо над собой.

— Так это он, да? Локи, принц Асгарда, Повелитель тьмы, лжи, хаоса и всего прочего зла?

Если бы у него было немного меньше здравого смысла о чувства самосохранения, он бы громко запротестовал против этого последнего почетного слова и особенно против той уверенности, с которой оно было произнесено. Он был принцем Асгарда, но повелителем тьмы и так далее — этого никогда не было в его записи о рождении.

Несколько коротких, звонких шагов, каблуки по камню. Затем послышался женский голос.

— Не думаю, что это его любимый титул. Но да, это он.

— Немного меньше, чем я ожидал, — произнес третий голос, раздавшийся, казалось, в нескольких футах от Локи. — Вроде как ты, Белл.

— Можно, Джем, — сказала женщина. — Поднимите его.

Локи все еще не был уверен, насколько крепко держал его порошок, но он не был готов идти куда-либо вялым, беспомощным и без боя. Он открыл глаза, вскочив в тот же миг. Тео, склонившийся над ним, отшатнулся назад с криком удивления. Конечности Локи все еще были желеобразными и дрожащими, но у него хватило самообладания и концентрации, чтобы схватить Тео одной рукой за шею и прижать его к груди, убедившись, что Тео находится между ним и теми, к кому его доставили.

Он призвал кинжал в ладонь, поднес руку к горлу Тео и обнаружил… пустоту. В его руке не было ничего.

Он поднял голову. Он стоял в грязной комнате в форме гроба — узкой, с низким потолком, уставленной коробками и ящиками, похожими на тот, в который его так бесцеремонно бросили. Единственным источником света служили несколько фонарей — их свет кружился, как мотыльки, собирающиеся вокруг рам, — и одно маленькое окошко, расположенное в изгибе потолка. Сквозь маленькие грязные окошки он видел, как по улице ходят сапоги.

С другой стороны ящика, куда его внесли, на него с удивлением смотрели два человека, один из них — широкоплечий мужчина с такими коротко стриженными волосами, что они казались нарисованными. Ширина его плеч испугала бы даже Тора. Он схватил лом, которым, должно быть, сорвал крышку с ящика, и поднял его для борьбы. Рядом с ним, предостерегающе протянув руку, чтобы предотвратить драку, стояла женщина с седеющими волосами, собранными в аккуратный пучок. Она представляла собой безупречную фигуру в широких черных брюках, которые Локи на мгновение принял за юбку, пока она не сделала шаг вперед. Она была такой худой, что походила на скелет с тонко натянутой кожей, как тесто, накрывыющее сверху пирог. Она смотрела на Локи внимательно, но без страха.

Он снова потянулся за кинжалом, вскидывая руку, которая не сжимала горло Тео. Ничего. Тео вцепился в руку Локи, пытаясь освободиться, и Локи почти отпустил его. Грандиозный план захвата заложника и использование его жизни в качестве козыря против тех, кто его захватил, полностью провалился, поскольку у него не было оружия.

Или любых заклинаний. Что-то произошло между Скандинавским крылом музея и этим местом, что сбило заклинание с его одежды… он снова был в своей асгардской тунике. Он пытался отыскать что-то еще, чтобы наколдовать другое оружие, или, по крайней мере, вызвать с пола к своей руке уже имеющееся — то, что могло бы причинить достаточно вреда, если размахнуться с большим энтузиазмом. Но он не мог найти ни капли магии в этом сухом воздухе. Это было похоже на жажду в пустыне… хуже того, она была неизлечима. Он чуть не задохнулся от этого.

— Ну, это было, — женщина сложила руки на груди, — драматично. — В ее голосе слышался отрывистый, чопорный акцент, резко контрастирующий с беспорядочными гласными и невнятными согласными мужчины-гиганта.

— Кто вы такие? — спросил Локи. — Где я нахожусь?

— Сначала отпусти мистера Белла, а потом мы сможем нормально поговорить.

— Нет, пока я не узнаю, чего ты хочешь от меня. — Он согнул руку, отчаянно ища нож, и даже зарычал от разочарования, когда тот не проявился. Он чувствовал, что магия находится вне его досягаемости, как будто его пальцы касались края скалы, но лишь соскальзывали вниз.