— Что она делает? — спросил Хассей.

— Пробуждает жизнь. Плоть бессильна, если душа ее спит. А бастет те, кто может найти ту самую душу — искру жизни, и разжечь ее. Мы сами сделать этого уже не можем.

— Почему?

— Почему? — медленно повторил Сейх. — Наверное, в этом есть и моя вина. Когда я нашел безопасное место — в пустыне, вдали от людей, я отказался от всех контактов с внешним миром. И запрещал и другим покидать наши пещеры. Мы копили знания и силы, высокомерно посматривали на других двусущных и букашек-людей. Но без развития, без изменений… все застывает. А затем и умирает. Когда бастет появилась здесь, она была как глоток чистого воздуха, и я потянулся за ней… Но мне не было места в жизни Лейлы, а ей было слишком душно в моих объятьях.

— Значит, вы отправили меня за бастет, чтобы вернуть ее себе и все исправить?

— Нет. Прошлое не всегда можно исправить. И не всегда нужно. В конце концов, я не любил ее саму, а лишь то, что она олицетворяла — свободу. И я захотел, чтобы ты смог увидеть мир глазами бастет, дышал тем же воздухом, что и она. И так же, как и она, не боялся быть частью этого мира…

Озеро бурлило все сильнее и сильнее, а затем в один момент затихло. Юджины видно не было. Сейх нахмурился, и превращаясь в змея еще в воздухе, нырнул в воду. Спустя несколько мгновений он вновь показался на поверхности, осторожно сжимая бесчувственное в своих кольцах. Хассей помог опустить девушку на пол, проверил слабое дыхание, и встревоженно спросил:

— В прошлый раз было так же?

— Нет… У нее все получилось, но сама она… Ох, дханим, ты же не могла потратить все жизни так быс-с-стро?

Юджина.

Отбиться от волнующегося Хассея было не так уж и просто. Он не отходил от нее с тех пор, как она пришла в себя. И задавал очень неудобные вопросы, на которые Юджина бы не хотела отвечать.

— Почему ты не признаешь, что тебе нужна помощь? Почему хочешь уйти, когда так слаба?

Бастет оставила попытку насладиться видом ночного южного неба, и наконец обратила свое внимание на нага. Любому другому от ее тяжелого и пристального взгляда стало бы неуютно, но змей даже не моргнул. Лишь уставился в ответ — возмущенно и зло, пряча за гневом растерянность. Впрочем, скрыть его истинные чувство от бастет ему не удалось. Она вздохнула, и устало потерла переносицу.

— Вот же зануда… Потому что мне нельзя помочь. Уже слишком поздно. Но таков закон природы. Все мы умираем рано или поздно. Пришло и мое время.

— Твои слова наполнены смирением, но я вижу, что ты боишься…

— Хватит! — жестко прервала нага Юджина.

— … боишься умереть.

Бастет замерла, закрыв глаза.

— Да. Я боюсь.

— Тогда будь честна. И не бойся показаться слабой, Юджина.

Бастет тихо усмехнулась. Наг оказался одним из немногих, в ком она смогла найти поддержку. И это дорогого стоило.

— Мудрый, мудрый Хассей Таорос… Спасибо тебе, друг.

— Ну вот, так лучше, — неожиданно ворчливо ответил наг. — Друг, а не сын и не подопечный.

Он обнял ее, позволив себе украдкой вдохнуть запах ее волос. Милая. Жаль, что он встретил ее только сейчас. И что скоро, возможно, ее лишится.

— Я могу пойти с тобой? — тихо спросил он. — Туда, куда ты направляешься?

Бастет лишь промолчала.

На рассвете они попрощались, и хоть казалось, что Юджина столь же беспечна и спокойна, как всегда, тень приближающейся смерти уже нависла над ней.

В империи Риад Юджина не появлялась очень давно. И на это была веская причина. Уж больно много она наследила там в своих прошлых жизнях. Сначала как графиня Элайза Кацио, ставшая причиной раздора нескольких государств, а затем как Эстер, расхитительница руин, соблазнительница королей… И шпионка.

Но что хуже всего, в обоих своих ипостасях она умудрилась запомниться и оставить свой след в истории Риада. Веселые и похабные песенки об Эстер, или трагичные романы о роковой красавице Элайзы были не самым худшим. Дворцовые портреты графини были уничтожены или растащены по частным коллекциям — да и узнать ее по ним было сложно.

Но вот в одном городке близ столицы — Аргене, ее лицо помнили.

— Мама-мама! — маленькая девочка возбуждено тянула уставшую женщину за подол опрятного платья. — Смотри, статуя ожила!

Женщина даже не посмотрела на причину волнения своей дочери, а Юджина поспешно перешла дорогу, спрятавшись в тени дома. Статуя, значит? А ведь помнится, ее уничтожили очень давно. Неужели нашелся умелец, который восстановил, да притом, в точности?

И точно. В центре города, у ратуши, над фонтаном возвышалась статуя молодой женщины в довольно откровенном платье, сильно облегающим бедра и почти полностью демонстрирующее высокую грудь. Лично Юджина не помнила, что носила подобное. Витори точно стоило надрать уши. Это даже не сентиментальность и не попытка сохранить память о наставнице — это форменное издевательство!

Источник негодования бастет оказался совсем неподалеку. Риадский маг будто специально выбрал именно этот день, чтобы прогуляться в центре Аргена. Шел он неторопливо, тяжело опираясь на трость и заметно прихрамывая. Он прошел мимо фонтана, не останавливаясь, и Юджина в некотором отдалении последовала за ним.

Когда Витори Грейд еще был ее учеником, а она его наставницей в магии, они поселились в этом городишке. Статую поставили несколько лет спустя, кажется, за спасение Аргена. При этом ей-то досталось вульгарное каменное изваяние — а вот Витори попал в учебники по истории магии. Несправедливо!