— Времени меньше, чем я думал, — ответил демон. — Нам надо уходить, — он бросился к озеру и через минуту оказался в комнате с зеркалами. — Где она?

— Открой свой разум. Мне сложно угадывать твои дальнейшие действия, — повысила голос Мента и ее волосы, вместо белоснежных, стали изумрудными.

— Прекрати злиться. Тебе не обязательно знать о моих планах. Так будет лучше.

— Для кого? Для тебя?

— Для тебя, — Харон оказался рядом с наядой и попытался взять за руку, но девушка одернула его.

— Расскажи, что происходит, и я помогу.

— Уже помогла. Нам пора двигаться дальше.

— Пусть она останется здесь. Пока ты не выполнишь задуманное. Чтобы это не было я не стану тебя останавливать. И не причиню… человеку вреда, — Мента пыталась достучаться до того, кто когда-то был ее другом. Она чувствовала: должно произойти что-то важное и от неведения начинала выходить из себя.

— Нет, — твердо ответил демон.

Человек слишком лакомый кусок для обитателей ада. Малейшая оплошность и ее вмиг учуют. Одно дело душа, а другое живое существо наделенное энергией способной свести с ума.

В стороне, куда наяда увела Алексу, послышался стук, потом еще один. Харон бросился к узким дверям распахнул их и остановился. Лабиринт с множеством зеркальных дверей и за какой именно Александра угадать было невозможно. Оказавшийся рядом лустар от растерянности распушил свой хохолок.

— Откройте. Слышите или я выломаю эту чертову дверь, — голос девушки был таким четким, что казалось, она где-то совсем рядом. Снова раздался стук. — Вы-пус-ти-те. Меня кто-нибудь слышит?

— Где она? — Харон обернулся, но стоило встретиться взглядом с Ментой, стало ясно, она не собиралась ничего говорить.

Демон зло прорычал и двинулся вперед. Он шел медленно, прислушиваясь к каждому появляющемуся звуку, но чем дальше продвигался, голос Алексы не становился ни громче, ни тише. Она стучала. Ругалась, звала но, понять какая дверь верная, казалось просто невозможным.

О лабиринте, спрятанном в обители наяды, Харон слышал не раз. Она заманивала сюда заблудшие, не нашедшие своего пристанища души. Сводила с ума мелодичным голосом, заставляла прислуживать, а когда они ей надоедали, отдавала во владения Шаксу, а тот с радостью принимал их.

Однако, когда Мента злилась, могла заманить не только душу, но и одурманенного красотой нола, беса или даже слабого демона. Тогда наступал настоящий праздник. Острые зубы впивались в свежую плоть, а вкус и теплота льющейся крови, приносили неописуемое удовольствие.

Это в мире смертных наяда должна была сдерживать свою суть. Действовать аккуратно. Думать, прежде чем затащить в омут своего озера или болота неказистого рыбака или помочь неловкой девушке стать утопленницей. Наяд боялись, опасались, но и уважали. За поддержание природного баланса.

После того как она оказалась в аду, ее перестали бояться. Порой Менте даже казалось, никто не замечает ее существования. Живое озеро было прекрасно, но… одиночество медленно съедало все то, что было у нее внутри. Делало гнилым и заставляло поступать так, как она сама порой не хотела. Не хотела, но сдержать вырвавшуюся наружу озлобленную сущность, просто не могла.

Сейчас наяда смотрела, как единственный друг двигался навстречу судьбе, и понимала, его ничего не сможет остановить и удержать. Харон, пусть неуверенно, но шел на зов человечки. Метался от двери к двери, прислушиваясь не только к звукам, но и собственному нутру. Приставленный страж, будто верный служитель, не отставая от хозяина, пытался тому помочь, но безрезультатно.

Неожиданно демон открылся и то, что почувствовала Мента, заставило ее сжалиться. Наяда закрыла глаза и выпустила изо рта поток воздуха. В ту же минуту дверь перед Хароном открылась и в коридор ввалилась Алекса.

— Какого черта. Я чуть не сорвала голос. Оглохли что ли? — если бы дверь не открылась я бы точно вышибла ее. Что вообще происходило?

Я тарабанила так, что почти выбилась из сил. Волосы растрепались, в горле пересохло, да и мысли были далеко не утешительные. Откуда мне знать, что в голове у этой… зубастой девчонки.

Хотела огреть демона книгой, но не успела, потому что он как сумасшедший начал меня ощупывать.

— Ты в порядке? — в голосе Харона было неподдельное беспокойство. Я пнула его локтем и попыталась вырваться.

— Отвали.

— Успокойся, — он крепче сжал меня в объятиях, так что я даже пошевелиться не могла.

— Что ты делаешь?

— Я задал вопрос, — глаза мужчины поменяли цвет.

— Со мной все нормально. За исключением того, что я очень хочу в туалет. Ты не предупредил, что даже будучи мертвой, физиология не отменяется, — я снова дернулась и выжидающе уставилась на него. — Ну. Теперь ты меня отпустишь?