— Что там могло стрястись? Надеюсь с домиком моим все хорошо?

— Ты бы почувствовала, здесь другое.

Через несколько минут они уже стояли у речки, невдалеке от Степкиного дома. Никита обеспокоенно метался по берегу, увидев Слагалицу и водяника, поспешил на встречу, никак не прокомментировав их совместное появление и наряд Степки.

— Степанида, я за тобой! Беда, Антон умирает!

— Как умирает? — воскликнула женщина, — от чего?

— Воспаление легких, обратился поздно, врачи опасаются, что слишком поздно…

— О Боже! — Степанида почувствовала дикий страх, сковавший сердце в тиски, — что же делать?

— Он просил позвать тебя, пошли? — Никита сам на себя похож не был, слишком бледен, руки подрагивали.

— Д-да конечно… — Степка повернулась к Мите, но не успела и рта открыть, как он сказал:

— Иди, Панни, только позвони мне потом, я буду волноваться! — склонился и нежно потерся губами о ее губы, на миг крепко прижал к себе и отпустил.

— Степанида, — начал Никита, как только они сели в его автомобиль и поехали в сторону дома Грозного, — я сказал не всю правду…

— Что еще, Никита? — нахмурилась Слагалица.

— Я ничего не говорил раньше, потому как считал, что еще не время и что Антон должен сказать сам… но…

— Та-а-а-к…

— Короче, он не простой человек!

— Ха! И почему я не удивлена? — воскликнула Степка.

— Эм, не в том смысле, что он не человек… Просто… в общем у него есть кое-какие способности, о которых он не знает.

— Это какие?

— Ты будешь смеяться…

— Я? Смеяться??? Шутишь? В последнее время мне хочется много чего, но никак не смеяться!

— Я не знаю, какие у него способности!

— Хм, я кажется потеряла нить разговора… У Антона некие способности, но ты не знаешь какие?

— Не знаю.

— А кто знает?

— Огневик твой, скорее всего!

— Он не мой! Или… а хотя да, блин, мой! Но, — она подняла палец вверх, — заметь — бывший!

— Хорошо, пусть будет бывший!

— Тогда с чего ты взял, что Антон чем-то там обладает?

— Чувствую…

— Что именно?

— Степанида… это долго и сложно рассказывать, просто поверь мне на слово. У него что-то есть, некая часть, некой божьей силы. Сколько и какой, я еще не понял…

— Никит, а чего он тогда демонстративно выступил, сектантами нас назвал, если у самого рыльце в пушку?

— Да не знает он! — выкрикнул мэр.

— Тьфу ты, час от часу не легче, он не знает, а ты знаешь?

— Не знает он, сто процентов! Я много лет за ним наблюдаю, а сила до сих пор не проснулась.

— Может и не проснется?

— Если сегодня умрет, точно не проснется! — буркнул Никита.

— Так, ладно, у него некая сила… Может есть надежда, что он выкарабкается, если он, так скажем, тоже «особый парень»?

— Пока не похоже, что выкарабкается. Вчерашние новости окончательно подкосили его. Я… боюсь за него… всерьёз боюсь, — в голосе Никиты звучала тревога, — впервые в жизни…

— Да-да, я вижу, — Степанида сжала его руку на руле, — я тоже за него боюсь…

«Хорош бы дом, да черт живет в нем»

— Никит, а зачем ты мне сейчас об этом сказал? — спросила Степанида, когда они, припарковавшись у ворот особняка Грозного, ожидали, пока их впустят.

— Ты сейчас увидишь, — ответил мэр, — все увидишь…

Охрана пропустила их без вопросов, по их застывшим лицам понять что-либо было невозможно.

— Почему он не в больнице?

— Ты все увидишь сама… — повторил Никита.

Степанида стала раздражаться, такая таинственность злила. «Чем обладает не знаю, почему не в больнице увидишь сама…»- возмущалась про себя, вышагивая вслед за мэром по мраморным коридорам поместья. Но стоило им подняться на второй этаж, как она позабыла все возмущения…

Сначала, у двери в одну из комнат они столкнулись с мужчиной в белом халате, который показался Степке странным. Когда он прошел мимо них, ей послышалось хрюканье и запах навоза. «В натертом до блеска поместье навоз?» — удивилась она тогда. Мужчина окинул Степку злым взглядом и быстро удалился.

— Это кто? — спросила она Никиту.

— Врач.

— Странный какой-то…

— Думаешь? — нахмурился Никита еще больше, но больше ничего не сказал, потому что им на встречу вышло еще двое мужчин в белых халат в сопровождении охранника.

Охранник остановился, воззрившись на гостей зверем и прорычал:

— Антону Вадимовичу хуже, к нему не пускают!

— Он нас ждет! — рявкнул в ответ Никита командирским голосом, что Степка от неожиданности присела. В воздухе ощутимо запахло озоном, как после ливня, и на лице охранника выступила испарина. Он стер ее рукавом, нахмурился, став похожим на козла и Степке послышалось тихое блеянье. Она оторопело воззрилась на него, а тот, буравя взглядом ее и мэра поочередно, наконец выдавил из себя: