— Хочу уволиться, жить в деревне, сено косить.

— Ты что, спятил? — Я не мог скрыть раздражения.

— Пусть так — спятил.

— Ну, как знаешь.

— Зачем держать? — вставил Задунайский. — С подобными настроениями он принесет нам больше вреда чем пользы.

— Слушай новых друзей, — непонятно добавил Ерофей. — Они тебя научат…

— Я сам решу, — отрезал я.

Быстренько подготовили приказ об увольнении из рядов, взяли положенные расписки, ровным числом шестьдесят восемь, и отпустили домового с миром, хотя я нутром чуял — хлебнем мы горя с этим правдолюбцем. Отпустили — что я мог еще для него сделать? Но на всякий случай я приказал Зибелле получше оснастить Ерофееву избушку портативными микрофонами.

А потом со спокойной совестью вернулся к делам текущим.

Бурная деятельность развернулась сразу по трем расходящимся направлениям. Опасная тенденция — занимаясь одним, рискуешь упустить другое, не менее важное. А когда все три выглядят одинаково важными и вовсе становишься в тупик.

Первое — реорганизация и доукомплектование Уравления. Мы быстро избавились от всяких там домовых, банных и прочей нечисти. Существа, неспособные понять святая святых — воинскую дисциплину, — они только вносили разлад и перебои в работу отлично смазанного механизма. С помощью Задунайского мы быстро заполнили образовавшиеся вакансии. Да и четыре моих новых заместителя неплохо потрудились. Хотя, откровенно признаться, поначалу оторопь брала при встрече с синевато-бледным вампиром, порхающим возле окна, либо с умертвием. Однако новые сотрудники показали себя исполнительными, пунктуальными работниками, и в запутанных было делах вновь воцарился отменный прядок. Одновременно пришлось внести ряд изменений в структуру Управления.

Хотя, кажется, я начинаю путаться. Первым и самым главным стало не это. Следовало дать понять зарвавшимся нахалам из ГРУ, кто в доме хозяин, а то они вконец распустились. Причина была веской. Фактически, определялось, кто будет управлять страной. Вы полагаете, что это делает президент, парламент, правительство? Формально — да. Однако на основе чего ни принимают свои решения? Опираясь на информацию, которую подаем им мы, разведка. Вообще в наше время информация приобретает ключевое значение. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Поэтому борьба с ГРУ обретала глубинный смысл. Кто возьмет под контроль информацию? А значит, кто возьмет под контроль страну. Здесь все средства хороши, ставка крайне велика. Поэтому отвлекаться на прочие мелочи мы не могли…

Не знаю, какие пружины надавил фельдмаршал, только через два дня у меня а столе лежал короткий список с приколотым распоряжением: узнать, где готовятся наши «братья по оружию». Шпионские школы и полигоны мусульманских террористов нас нимало не интересовали. Опять-таки не знаю, что и как предпринимал Задунайский, но спустя два дня он с таинственным видом подчеркнул в списке одну строчку. При этом оборотень непроизвольно облизнулся, показав желтые клыки.

Я уже имел случай их оценить — рука побаливала до сих пор. Немного поразмыслив, я решил вставить в воротник кителя железную пластину. Благо у новой формы воротники были стоячими. Береженого Бог бережет.

После этого мы занялись подготовкой операции. Непосредственное руководство ею я возложил на начальника отдела специальных операций Юрия Владимировича. Распределение обязанностей между моими четырьмя новыми заместителями произошло естественным образом. Юрий Владимирович слыл докой в подобных операциях — ему и карты в руки, особенно, учитывая его профессиональную нелюбовь к ГРУ. Однако я решил лично проконтролировать и поучаствовать. Конечно, я не собирался носиться с пулеметом наперевес, миновали лихие времена, невместно для нашего чина. Но какая-то авантюрная жилка таки трепыхнулась. Да и предчувствие, если хотите, тоже позвало в дорогу.

Время для нападения выбрали стандартное — половина четвертого. Начальник караула видит самые сладкие сны, и, помня об этом, часовые дают себе маленькое послабление, уповая на технические средства. Конечно, «Аквариум» посеял вокруг своей вотчины эту мерзость в изобилии, но ведь и мы не лыком шиты. Все датчики рассчитаны на обыкновенных людей и вообще на материальные объекты. А их у нас не было. На базе обучали вампиров, но я резонно полагал, что армейская ограниченность не позволит окружить базу противомагическими ловушками. Догматики и рутинеры не способны воспарить мыслью.

Я глянул на часы. Пора бы.

Юрий Владимирович, заметив мое движение, улыбнулся.

— Уже начали.

— Так почему… Ах, конечно…

Я представил, как привидения бесшумными сгустками тумана скользят над землей, направляясь к сторожевым вышкам — своей первой цели.

На всякий случай я потрогал любимый «Скорпион». С той памятной ночи, когда случилось небольшое недоразумение с Задунайским, я не расставался с ним ни на миг. Выяснилось, что золотые погоны сами по себе — отнюдь не защита. А «Скорпион» меня устраивал — легкий, надежный, скорострельный. Все пули в магазине — исключительно серебряные. Мне предлагали кое-что из нашей техники — «Утес», «Дрель»… Но я казался непатриотичен. Своя шкура дороже.

Юрий Владимирович вновь улыбнулся.

— Все предусмотрено, случайностей не будет.

— Не зарекайтесь, — остановил я его, раздосадованный, что моя нервозность прорвалась наружу и была замечена.

— Повторяю, случайности возможны только у дилетантов, — обиженно сказал Юрий Владимирович.

Конечно, сидя в штабном бронетранспортере, можно чувствовать себя уверенно, однако небольшая острастка в любом случае не помешает.

Юрий Владимирович откинул верхний люк, высунулся. Тишина.