Мне достался пакет еды для космонавтов и пол-литровая бутылка с травяной настойкой; в день ее следовало пить по пять глотков. Дракону выдали капусту, две свеклы и морковку. Прижимая свою добычу к груди, Яша вернулся ко мне. Через пять минут раздался его робкий голос:

— Оля?

— Да? — спросила, притворившись, что вовсе не догадываюсь, о чем пойдет речь.

Дракон протянул часть своего пайка: большую красную свеклу с остатками засохшей земли. Яна свою порцию уже давно съела.

— Ты мне почистишь? Я не могу это кушать! — произнес Яша трагическим шепотом.

— А когда ты шел за мной, ты о еде думал? — решила я заняться воспитанием.

— Могу и поголодать несколько дней, — обронил он обиженно. Мы помолчали. — Оля! Я голодный…а она грязная!

Я улыбнулась, Яша привык кушать за столом. Помытое, почищенное, порезанное. Вздохнув, принялась чистить драконью еду. Доверить Яшке нож — значит остаться без половины свеклы или части пальцев его когтистой лапы. С возрастом чешуя окрепнет, а пока лучше не рисковать.

Час прошел слишком быстро, а усталость никуда не делась, наоборот, идти стало еще тяжелее, чем до привала. Разговаривать не хотелось, мысли путались, рвались бессвязными обрывками.

— Ты как? — поинтересовался Ярослав, внимательно осматривая. Мне не понравился его пристальный взгляд, наполненный силой.

— Хорошо, — ответила холодно. Мужчина понял почему.

— Ольга, твои щиты по-прежнему на месте.

— Еще не хватало, чтоб их там не было! — огрызнулась устало.

— Для тебя это хорошая практика. Где еще ты можешь встретить мага?

— Хорошая, — согласилась, подавляя вздох.

Вот только никакой практики уже не хотелось! Приближался вечер, все сложнее давалась дорога по черной пустыне.

— Еще два часа. Два часа и будем спать, — проинформировал колдун, снова оставляя меня наедине с моими мыслями.

Я думала о проклятии и о Свете, о Генеральном прокуроре и о том, что ждет впереди. А потом пришел вечер, сгустились сумерки, застенчиво показал ободок молодой месяц.

Заставить себя поесть, почистить Яшке ужин… Зачем я его к этому приучила?! Вон Яна ест и не жалуется! Плеснуть воды в лицо и, не раздеваясь, залезть в спальный мешок. Палатка? Да ведь ее еще нужно раскладывать!!! Пойдет дождь — поднимите. А сейчас мне хорошо и без ткани над головой, здесь такие красивые звезды… Здесь здорово, если смотреть только на небо…

Я мгновенно заснула, не услышав трех пожеланий: «Спокойной ночи!» и распределения графика ночных дежурств (мое имя в списке отсутствовало). Не увидела, как мужчина активировал защитные артефакты, но мне было абсолютно все равно.

Для них все началось в миг, когда затихли моторы. Людей окружила непривычная тишина, а потом шестнадцать человек взялись за весла. Равномерные удары рассекали морскую гладь, рассыпаясь миллионами брызг. Стоял штиль. Море не мешало как, впрочем, не следовало ожидать от него помощи. Паруса болтались бесполезными белыми тряпками. Как оно встречало тех, кто приходил до них? Одаряло попутным ветром, или останавливало могучими волнами, умоляя одуматься? А, возможно, море за четыре столетия смирилось с тем, что никому нет дела до его советов, легенд и повествований, развалин древнего порта и кораблей, отыскавших покой на дне, среди водорослей и темноты…

А, может быть, все началось с овального кабинета, обставленного тяжелой дубовой мебелью, где они получили приказ сопровождать группу ученых.

Одиннадцать военных переходили в распоряжение руководителя экспедиции — низенького, коренастого, ничем ни примечательного мужчины ученого-биоэнергетика. Таким он казался непосвященным. На самом деле профессора можно охарактеризовать всего одним словом — маг. Одного поля ягода с ним был и специалист по биолокации. От действий этих двоих зависела судьба группы. Только они знали, ЗАЧЕМ снаряжается экспедиция и что ждет впереди. Однако у каждого из магов были собственные планы, что не совпадали с задачами экспедиции так же, как и с целями друг друга. Амбиции, наделенных силой, требовали удовлетворения. Зона Надлома притягивала магов не хуже, чем магнит притягивает металл.

Остаток вакантных мест заняли геолог, биолог, врач-психиатр и два физика. Ученым не требовалось объяснять необходимость экспедиции, для каждого из них она — уникальный шанс, что выпадает один на миллион. О важности миссии, перед оглашением приказа, рассказывали военным и Герману, как старшему по званию, лично. Услышав робкие замечания об аномальных явлениях, их отчитали, как провинившихся школьников, ведь все научно объяснимо, а задача военизированной охраны поспособствовать продолжению начатого исследования. От его успеха зависело будущее развитие страны, колоссальные преимущества во внешней политике и много всего другого, важного и полезного.

Военные не видели стопок страниц в архивах под грифом «секретно», что накопились с момента катастрофы. Государство, и отдельные его лица, постоянно интересовались свободными землями, однако те продолжали надежно хранить свои тайны.

Перед отъездом участники экспедиции шутили и смеялись. Месяц — это ведь совсем ничего. Они же не на войну уходят!

— Чего ты плачешь? — спрашивал заместитель командира, обнимая жену. — Глупостей наслушалась — и плачешь!

Он умел убеждать и заставил поверить в предоставленную перед отъездом ложь. Женщина верила. Был ли у нее другой выбор? Только сердце тревожно сжималось, сердце не хотело отпускать любимого. Отпускать в неизвестность не зная, увидит ли еще когда-нибудь.